Я должна уйти отсюда. Но как?
По опыту знаю, что номера-люкс всегда имеют второй выход, чтобы в случае необходимости можно было сдать каждую комнату в отдельности. Обследую стены. Так и есть. Спальня имеет прямой выход в коридор. Дверь, правда, замаскирована тяжелой бархатной портьерой, но мой опытный глаз ее сразу находит. Ключ торчит в замке. Спасена!
Правда, надеть мне нечего, потому что платье и туфли остались в красном салоне, зато у меня есть моя серебристая сумочка с ключами, губной помадой и деньгами – к тому же у меня есть мужество, а это самое главное!
Одолжу у Риверы его махровый халат (завтра отошлю назад). Как-нибудь уж проскочу мимо портье к стоянке такси на Вандомской площади.
А если меня кто-нибудь спросит, почему я босиком и полуголая бегаю по отелю? Надо что-нибудь придумать.
Белый махровый халат мне слишком велик. Зато пахнет дорогим одеколоном и имеет большой капюшон. Натягиваю его на голову, свешиваю спереди свои локоны, подвожу губы. Не дурно, белое мне идет. В большом халате я выгляжу нежной и хрупкой, почти как рождественский ангелочек.
Адье, Ривера! Бесшумно крадусь к двери, осторожно открываю и беззвучно покидаю место преступления (которого не было). Ура! Коридор пуст, не видно ни души. Теперь бы еще незаметно выбраться отсюда.
Неожиданно я слышу за собой шаги. Кто-то грубо хватает меня за руку и ударяет.
– Ах ты сволочь! Потаскуха! Путанка!
Я ничего не понимаю. Опять нападение? Ну теперь-то они не на ту нарвались! Этому я покажу. Я его так проучу, что он никогда больше не притронется к женщине! Я в ту же секунду оборачиваюсь, хочу заехать обидчику коленом в пах – и замираю. Передо мной стоит мужчина в коричневом костюме!
Он так же огорошен, как и я. Мы безмолвно таращимся друг на друга.
– Что вам от меня надо? – спрашиваю я наконец. Он смущенно поправляет галстук.
– Пардон, мадам, я вас спутал… с кем-то другим… я хочу сказать, с другим человеком… совсем с другим…
– Которого вы хотите убить?
– Разумеется, нет! – Он бледнеет, отступает назад и хочет исчезнуть, но в этот момент открывается дверь из номера Риверы и выходит женщина с розовыми серьгами. Мужчина испускает гневный вопль, грубо отпихивает меня и мчится к ней.
– Ах ты сволочь! Путанка! Каналья! Я убью тебя!
– Альберт! – в ужасе кричит женщина, отскакивает назад, захлопывает дверь – и в тот момент, когда он хватается за ручку, она поворачивает с другой стороны ключ.
Что будет теперь? Дело принимает скандальный оборот. Альберт, не раздумывая долго, набирает в легкие воздуха и начинает благим матом орать, сотрясая стены. В основном нечто нечленораздельное, но все же я понимаю, что она его жена и живой она от Риверы не выйдет.
Он как буйнопомешанный стучит в дверь ногами, барабанит обоими кулаками и в конце концов со всей силы бросается на дверь 101. Он производит неимоверный грохот, и я спрашиваю себя, успею ли я исчезнуть до прихода полиции. Нет, слишком поздно. Она уже идет.
Что делать? Стоп, ложная тревога! Из-за угла появилась не полиция, а официант. Он катит перед собой на колесиках симпатичный столик, покрытый белой скатертью. Выглядит все это весьма аппетитно. Тарелки, серебряные приборы, кусочки масла на льду, тарелка с сырами, роза в серебряной вазочке, два кофейничка, ароматно пахнущие кофе, корзиночка с хлебом. Изысканно сервированный стол для двоих.
Официант в стандартной униформе невозмутимо подходит к бушующему мужчине.
– Пропустите меня, – приказывает он, – внутренний сервис!
Мужчина в коричневом костюме оборачивается, оценивает ситуацию, прищуривается. Его лицо багровеет. Потом он так наподдает ногой столик, что тот опрокидывается, сыр разлетается по ковру во все стороны, а черный кофе разбрызгивается по стене.
– Вы с ума сошли? – кричит официант и отпрыгивает назад. – Что вы себе позволяете?
Он мчится к настенному телефону и призывает подмогу.
– Там моя жена, вы, идиот! Моя жена внутри, – безумствует мужчина и еще раз наподдает ногой столик. – Моя жена! С этим бабником! Заперлись! Я их обоих убью, проклятого испанца в первую очередь. Выходи, сволочь, – он барабанит в дверь, – открывай, чертова каналья! Открывай! Открывай! Открывай…
Мне пора!
Официант повесил трубку, в любой момент может прийти подкрепление. Я надвигаю низко на лоб капюшон и бесшумно крадусь за угол. Где лестница? Вот она. Никого. Но нижний чайный салон, мимо которого я должна пройти, начинает заполняться людьми. Что мне делать, черт побери!
Путь к выходу кажется бесконечно долгим. Внизу слишком много людей. Журналисты, ждущие Риверу. Изысканные дамы, пьющие чай, а на проходе два фотографа с тяжелыми камерами беседуют с администратором. Только портье нигде не видно – к счастью, – хотя он скорей всего не узнал бы меня. Я сомневаюсь, чтобы было принято приходить в престижный отель в голубом платье от Живанши и покидать его босиком, таинственно, как привидение, в белом халате.
Были бы на мне хотя бы туфли! И что меньше бросается в глаза: выйти или выбежать? Я бы лучше побежала, но это слишком подозрительно. Еще сочтут меня за гостиничную воровку и арестуют. Значит, я должна идти совершенно непринужденно, будто я всегда гуляю днем по Парижу босиком и в купальном халате.
Поднимаю голову, изображаю довольную улыбку, как ни в чем не бывало засовываю одну руку в карман, другой размахиваю и вышагиваю, будто я на берегу. Не слишком быстро, не слишком медленно, прямиком к
