Проржавленные дни: Собрание стихотворений

И в стрельчатом окне туч оползень лохматый.
В осенний сумрак шелковым цветком
Качнется абажур. В углах проснутся тени.
Проснутся книги. И старинный том
Уводит в мир чудесных приключений –
И в фантастическую тишину
Скрип дилижанса, рога голос дикий.
Я вижу Лондон, Темзу и Луну
И как по улице проходит Диккенс.
Поет река. И стелется туман.
Янтарными глазами смотрят доки,
Косые паруса далеких стран,
Разноязычный говор стран далеких
И запах моря горький и чужой
В тавернах, где веселые матросы
Танцуют джигу с девкой портовой
И чокаются с Ньюмен Ногсом.
Часы не бьют. Но дробный дождь в стекло
Мне полной горстью бисеринок влаги.
Я отрываю взгляд от чужеземных слов,
Я сердце отрываю от бумаги.
Я вижу вновь высокие углы
И белизну узорную карнизов,
Рояль, застывший неподвижной глыбой,
И милых книг задумчивые ризы.
Опять со мной знакомый ветхий мир
Вещей и дел, видений и утраты.
И слушает, как встарь, бряцанье лир
На потолке высоком зверь крылатый.

1932, Москва

«Ты ушла, любимая сестра…»

Ты ушла, любимая сестра,
Отзвенев печальными стихами.
Без тебя пылают вечера
Рыжими закатными цветами.
Без тебя проходят по земле
Одурь весен, осеней прохлада,
Льдяность зим и пышность лет. –
Низкий холмик. Черная ограда.
Золотыми косами в песке
Белых косточек рассыпанная груда.
Белый череп. И моей тоске
Биться в сердце от рыданий трудных.
Задавила старая земля,
Высосала ласковое тело.
И шумят густые тополя
Над моей душой осиротелой.
Этот шум мне снится по ночам.
Голос милый по ночам мне сниться. –
Вкривь и вкось исписаны страницы,
Муза ли, сестра ли у плеча.

21 января 1932

СТИХИ 35 ГОДА

Синеватая сталь солона на губах
Смертным холодом холодна –
На земле я останусь только в этих стихах,
В этих черных строках,
Расплескав по строкам свою душу до дна.

Неподвижное тело в землю уйдет,
В трехаршинную тишину –
Может сизый лопух сквозь меня прорастет,
Может белой березкой сердце взойдет
Поглядеть на седую луну…

БЕССОННИЦА 1АЯ

И каплет ночь в бессонные глаза.
Тягучие и медленные капли
В открытое окно стекают
Из безвоздушного скупого неба.

И кровь стучит в горячие виски,
И лихорадка обжигает кожу
Горячим и взволнованным дыханьем,