Проржавленные дни: Собрание стихотворений

Придуманные слова,

Мы книги оставим миру.
Пускай их Лукулл прочтет
На шумном, на пышном пире
И легким вином запьет.

22 июля 1947

ПОЭТ

Банален реквизит лирических поэтов –
Чернила, разведенные водой.
И груда неоконченных сонетов
Покрыта пылью плотной и седой.

Живут в углу классические мыши,
Такие же голодные, как он.
И над кроватью протекает крыша,
А он по-прежнему беспечен и влюблен.

Во славу Муз и ветреной Киприды
Он сердце поднимает, как бокал,
И пишет на любовные обиды
Причудливый и острый мадригал.

Когда же сплин (а он не чужд поэту)
Висит над ним, как Лондонский туман, –
Он, удалясь от суетного света,
Философической тревогой обуян.

Вновь видит мира мудрое величье,
И в тайной тишине ночных часов
Как птицелов, он помнит пенье птичье
И слышит ход безмолвных облаков.

Предчувствием чудесного объятый,
От глаз людских он бережно хранит
Грааля кубок, рыцарские латы
И герб поэтов – Розу, Крест и Щит.

«По грозному небу бегут облака…»

По грозному небу бегут облака,
И степь беспредельней и шире.
«Сибирь так ужасна, Сибирь далека,
Но люди живут и в Сибири»…

Года пролетели. Какие года!
И волосы белыми стали,
И редкие вести доходят сюда,
И близкие помнить устали.

Но песен поэты о нас не споют,
О женщинах Казахстана,
О тех, кто остались без имени тут
Лежать навсегда под бураном.

О женщинах тех, кто, идя на погост
С тяжелой железной лопатой,
Не плачут, прощаясь, в сиянии звезд
Над мужем, над сыном, над братом.

24 августа 1947

8 СЕНТЯБРЯ (день Адриана и Наталии)

Себе самой

В честь Адриана и Наталии
Пишу сама себе
(Такие времена настали
В моей скитальческой судьбе).