Проржавленные дни: Собрание стихотворений

Здесь фантастическое уединенье.
Избушка глиняная. Тишина.
Собачий лай вдали. Ночное пенье
Ночного ветра. Грустная страна,
Страна пустынь. Но здесь везде со мною
Испытанные верные друзья –
Страницы книг я вечером открою
И слышу голоса. И отвечаю я
На их слова любовными стихами.
И покидая книжный, тленный плен,
Они приходят. С милыми гостями
Я до утра беседую. И стен
Как будто нет. И времени не стало.
(Все современники и сверстники мои.)
И воспевает Оссиан Фингала,
И говорит Петрарка о любви.
С Эдгаром По спускаюсь в подземелье,
Где громко плачет одичалый кот,
К контрабандистам в тайное ущелье
Меня веселый Меримэ ведет, –
Цветок Новалиса передо мной в стакане,
И пьет со мною Франсуа Виллон,
И Гофман в Нюренбергском балагане
В Брамбиллу златокудрую влюблен,
И северный Олень привозит Андерсена,
И ждет Олень у моего крыльца;
В руках цветы и книга у Гогена,
На «Ноа-Ноа» сыплется пыльца,
Подъедет Диккенс в дилижансе грузном,
Рог прозвучит. И выйду встретить я…
В стране пустынь, в стране чужой и грустной,
Я вас приветствую, Великие Друзья!

2 октября 1950

ГОДОВЩИНА (19 сентября)

Как тебя я покидала,
И сентябрьский рассвет
Заползал во тьму вокзала,
В маяту военных лет.

В переполненных теплушках
Уходили на восток
Подмосковные опушки,
Деревень седой дымок,

Золотые листопады,
Невысокие мосты,
За кладбищенской оградой
Одинокие кресты.

Одинокие вороны
На пустых балконах дач.
Убегавшие перроны
Догоняли поезда.

«Так начинается повесть…»

Так начинается повесть.
Вечер. Пустыня. Ветер.
Сбросил на станции поезд,
Сбросил и не заметил.

Тьма навалилась сразу.
Дождь бушевал в пустыне.
Лошади в глине вязли,
Путались ноги в полыни.

Грозный храня обычай,
Злому верны обету —
Ветер схватил добычу,
Ночь помогала ветру.

2 октября 1950

«Много их, дорог на белом свете…»