перед соблазном. И Зульфикару придется проглотить это.
Хорошо и то, что Обозреватель сам убедится, какие дружеские отношения налаживаются у посла с президентом Пакистана. Расскажет об этом в загранотделе ЦК. Пусть Нестеренко недолюбливают в МИДе, главное – быть в ЦК на хорошем счету. Эта должность – его последний шанс. Если он слетит отсюда, то уж точно на пенсию. А враги постараются, чтобы она была персональной, но республиканского масштаба. Господи, пронеси… Нужна помощь Обозревателя. Поэтому Алексей Ефремович Нестеренко пойдет ему навстречу и в дружеском разговоре наедине с президентом изложит мнение некоторых молодых членов ЦК по вопросу о пакистано-индийских отношениях и возможности перевооружения пакистанской армии. Пусть не всей, но преимущества советских танков и ракет ПВО общеизвестны… Тем более что старое оружие не надо списывать на свалку. Его можно использовать по назначению в короткой, но технически насыщенной войне. Пусть танковые войска двух армий столкнутся в пустыне Тар – идеальном театре для танковых сражений. Когда они нанесут друг другу значительные потери, США и СССР вмешаются и разведут воюющих по обе стороны все той же границы по дипломатической формуле «Ut possidetis» – как вы владели – то есть на довоенные позиции. А потом правительство само придет к президенту с просьбой утвердить планы перевооружения армии… Ведь, что бы ни говорил министр иностранных дел Пакистана Зульфикар Али Бхутто, Индия наверняка будет перевооружаться. И визит министра обороны Кумари Мангалай – только для отвода глаз. Ему нельзя верить. Да и с геополитической точки зрения нельзя оставлять без внимания тот факт, что религиозный баланс сил в Ближней и Юго-Восточной Азии сильно нарушен. Явно в пользу буддизма. Огромные людские и военные ресурсы Китая и Индии – два миллиарда человек… Не следует забывать, что в СССР много традиционных мусульман. Если бы удалось создать ось Афганистан – Пакистан – Бангладеш – Малайзия – Индонезия, то мы могли бы взять на себя большую часть забот о вооружении лучших частей армий этих стран самым современным оружием, как мы уже делаем в Индии, и противопоставить все эти страны Китаю. Этакий колючий пояс в южном подбрюшье Китая, чтобы он поменьше поглядывал на пустынные просторы Восточной Сибири…
Пройдут годы, и высшее советское руководство попытается воплотить этот замысел в жизнь. 25 декабря 1979 года в политотдел Краснодарского авиационного училища по закрытому от подслушивания телефону ЗАС позвонит полковник Сурен Давтян – мой куратор из Москвы и прикажет собрать руководителей национальных групп иностранных летчиков и техников и объяснить им вторжение советских войск в сопредельный Афганистан жизненными интересами самого афганского народа. Через четыре часа он же с дрожью в голосе вопрошал меня: «Боря, я надеюсь, ты еще не довел до них ту новость, которую я тебе сообщил?» Услышав мой отрицательный ответ, он облегченно вздохнул, и в его голосе вновь появились привычные властные нотки московского чиновника: «Я так и знал… Благодаря вашей неисполнительности, мы, слава богу, избежали крупной политической ошибки… Соберешь старших национальных групп 27 декабря. Понял намек?» Тринадцать тысяч погибших солдат и офицеров, полная потеря взаимопонимания с Пакистаном и Бангладеш, десятилетиями длящаяся гражданская война в Афганистане и переход целой страны на выращивание наркотиков, правление одной из самых реакционных ветвей ислама – талибан – вот результат этого «блестящего» стратегического замысла…
Пройдут годы, и министр иностранных дел Пакистана Зульфикар Али Бхутто станет первым избранным президентом Пакистана. Он попытается воплотить в жизнь свою самую высокую мечту – достичь прочного мира с Индией. Его убьют за эту мечту, и ее попытается достичь его дочь Беназир Бхутто – первая в мире женщина-премьер-министр в мусульманском государстве. После двух покушений она поймет, что в этой стране надо править, удерживая в одних руках и власть над военными, и деньги. Она стала и министром обороны, и министром финансов, и премьер-министром. Взвалив на себя это бремя, она смогла на некоторое время укротить «ястребов». Но… кто из министров финансов не попадает под подозрение в коррупции? Это стало ее ахиллесовой пятой – вокруг нее и ее мужа Асифа Али Зардари, богатого землевладельца из провинции Синд, постоянно возникали финансовые скандалы. Наконец, воспользовавшись напряженным положением в регионе и тем, что все взгляды прикованы к происходящему в Афганистане, ее просто сместили после очередного скандала, и пост главы государства в Исламской Республике Пакистан привычно занял военный – генерал Мушарраф. С этого момента новая война с Индией станет лишь вопросом времени… Даже если очень хочешь мира, готовься к войне. Para bellum. Не можешь – научим. Не хочешь – заставим.
Warned is armed.
Предупрежден – значит вооружен.
Министр Кумари Мангалай прогуливался по залу для важных персон в аэропорту Палам в сопровождении двух русских генералов – военного атташе и главного военного советника – и переводчика. Его отлет в Пакистан был для многих неожиданным. Не только для многих дипломатов, но и для многих его коллег, членов правительства Индиры Ганди. Поэтому утро было очень тяжелым – приходилось каждому объяснять, почему он решился на этот визит. Объясняя, надо было проявлять недюжинное воображение и изворотливость. Члену исполкома правой партии Джана Сангх и коллеге по партии Индийский национальный конгресс этот визит приходилось обосновывать по?разному. Вот и эти двое уже полчаса пытаются внушить ему, что нельзя обойтись без очередного витка гонки вооружений между Индией и Пакистаном. Они озабочены своими проблемами – куда сбыть крупные партии вооружения, накопившиеся на складах России. Но… несмотря на многочисленные заверения их страны о своей миролюбивой политике, Мангалай чувствовал, что сейчас не время говорить о мире. Поэтому он следовал своей многолетней привычке неприкасаемого – слушая, он кивал головой, но не говорил ни слова. Только индийцы и болгары могут так кивать головой – и да, и нет одновременно. Двое его охранников – на их присутствии настояла Индира Ганди, которую в третий раз за этот неспокойный год предупреждали о возможном покушении на нее и на министра обороны, неприкасаемого Кумари, – внимательно осматривали зал. Ничего опасного пока нет. Они получили четкую ориентировку. Покушение на Индиру Ганди должен произвести человек в офицерской форме, а на Кумари Мангалая – гражданский. Оба сикхи. Ну, хоть здесь повезло. Уж кого-кого, а сикхов в VIP-зале явно не было. Ни бород, ни тюрбанов. Кроме нескольких корреспондентов и операторов с их неуклюжими камерами и сумками, сотрудников МИДа, сопровождавших министра в Карачи, помощника министра и двух русских генералов с переводчиком, не было вообще никого.
Приближалось время вылета. Диктор объявила конец посадки на рейс до Карачи. После того как министр с сопровождающими пройдут по особому трапу в салон первого класса, в который на этот рейс специально не продавались билеты, обеспечивать безопасность министра будет еще легче. Охранники обменялись взглядами и кивнули друг другу. Теперь тот, который наблюдал за людьми, переключался на «периметр» – двери, окна, люки, потолок. А другой с «периметра» переключался на людей, находившихся в зале. Это была обычная процедура. Однообразие притупляет внимание, через некоторое время уже «не видишь». Вовремя. Только телохранитель осмотрел по кругу стены зала, входную и выходную двери и перенес взгляд на служебную дверь, как она резко распахнулась, и на ее пороге возникла нелепая фигура в полувоенной форме цвета хаки и босиком. Свипер! Какого черта ему здесь надо! Рука автоматически тянулась к пистолету, а в голове звучал голос: он же не сикх, он антъяджа, неприкасаемый! Глаз ловил силуэт головы свипера в прорезь мушки. Как в замедленном кино, правая рука свипера описала полукруг у подбородка, а затем пальцы левой сомкнулись вокруг тонкого запястья правой руки, указывающей на чисто выбритого молодого человека с сумкой в группе операторов. Борода и браслет! В жесте свипера ошибиться было невозможно! Типично индийский жест! Борода и браслет! Он указывал на сикха! Молодой человек уже наполовину расстегнул сумку, доставая из нее коротенький израильский автомат, но второй охранник навалился на него, заламывая руку назад. Свипер почувствовал слабость, привычно сел на корточки, но затем голова его запрокинулась назад. Он хотел рассмотреть кого?то позади себя. Знакомое лицо… Таможенник… Сикх.
Бог есть, но он не существует.
«Неподвижный двигатель всего движущегося».
«Беспричинно возникшая причина всего сущего».
