нередки дожди.
— Вот где пашни надо бы устроить! — восхищенно сказал Костромитинову Врангель.
— Лучше мест не найдешь, — согласился тот. — Жаль лишь, что это уже не наши владения.
— Да, — вздохнул Врангель. — И все же, Петр Степанович, попробуйте засеять одну из долин к югу от Славянки, возле ее устья. Кажется, это еще наша земля, и почва там, как мне представляется, весьма богатая.
По пути к Россу проехали к морскому берегу у порта Румянцева, и Врангель, как и надеялся, увидел стоящий на якоре в полумиле от берега «Уруп».
В отличие от Этолина, разведавшего путь к Стикину с северной стороны, лейтенант Дионисий Зарембо вел бриг «Чичагов» иным маршрутом, огибая с юга остров Принца Уэльского и приближаясь к материковому берегу там, где ранее проходили в поисках реки служащие Компании Гудзонова залива Эмилиус Симпсон и Питер Огден.
Как и англичан, его тоже поразила картина изрезавших берег узких фьордов с обрамленными ледниковыми тапками вершинами гор. Земля высилась и справа, и слева по курсу движения корабля — в этом районе, как уже предположил Этолин, на некотором расстоянии от материка, лежали еще не исследованные русскими острова. На одном из них, против устья Стикина, должен стоять на заметном с моря мысу деревянный крест, поставленный Этолиным. Там и советовал он строить редут.
Стоя на мостике, Зарембо пристально изучал в зрительную трубу лесистые берега, и окуляр изредка выхватывал поднимающиеся средь яркой зелени дымки костров, а то и конусообразные хижины индейских становищ.
Вот, прямо впереди, очередной фьорд, и сползающий с гор ледник отражает, слепя глаза, солнце. По всем признакам, там в горловине фьорда, и должно быть устье Стикина. Зарембо скомандовал медленно обходить лежащий по левому борту остров.
— Крест! На мысе, слева по борту! — радостно крикнул один из матросов.
Теперь его увидел и Зарембо. Крест стоял на холме посреди обширной поляны, обращенной к морю.
— Убрать паруса! Бросить якорь! — звонко крикнул Зарембо.
Когда команда была выполнена, последовал приказ спустить шлюпки. В них погрузили товары, приготовленные в подарок местным вождям.
Группа индейцев уже ждала их на берегу. С той стороны пролива, от фьорда, к острову спешили два заполненных людьми каноэ. Предстояла весьма ответственная часть операции — столковаться с вождями, ублажить их дарами и договориться об уступке земли для возведения на острове укрепленной фактории.
Лейтенант Дионисий Зарембо служил в Русской Америке уже пять лет, но до сих пор ему никогда не доверялось такое ответственное дело, как строительство редута в малоисследованном краю. Направляясь к берегу на передней шлюпке, он уже подумывал о том, не назвать ли новое поселение в честь святого, именем которого был крещен и он сам, Дионисьевским. Пора в память пребывания здесь оставить на этой земле и свой след.
По возвращении в Ново-Архангельск Врангель выслушал доклад заменявшего его Адольфа Этолина. Все шло своим чередом. Бриг «Чичагов» под командой Дионисия Зарембо направлен в устье Стикина для постройки форта. При отплытии командир корабля был проинструктирован немедленно, как только высадится на остров, противолежащий устью реки, и договорится с вождями, приступать к работе и положить хотя бы первые бревна. Это даст ему основания в случае появления англичан заявить им, что здесь строится русское поселение, и, следуя букве русско-английской конвенции, главный правитель запретил британским подданным подниматься вверх по реке.
— Все правильно, — похвалил Врангель. — А четко ли понял Зарембо свою задачу на случай, если британцы все же попытаются, вопреки предупреждению, пройти вверх по Стикину?
— Я строго предупредил его, Фердинанд Петрович, дабы не нарушать конвенцию, не предпринимать насильственных действий и поставить англичан в такое положение, чтобы они, если запрет не подействует, первыми отважились проявить силу. Тогда, в случае вооруженного конфликта, вся вина ляжет на их головы.
— План совершенно верный, — согласился Врангель. — Ежели к Стикину вновь придет Питер Огден, Дионисию Федоровичу придется с ним нелегко. Этот англичанин оставил у меня впечатление человека, привыкшего идти напролом, дерзкого и наглого, не терпящего возражений.
— Дионисий тоже упрям, — усмехнулся Этолин, — и наглость противника лишь укрепит его в желании не уступать. Не сомневаюсь, что в лице Зарембо Огден встретит крепкий орешек.
Врангель подошел к шкафчику, достал бутылку коньяку, наполнил рюмки:
— Что ж, давай выпьем, Адольф Карлович, за успех миссии Зарембо! Чтоб он не сплоховал.
Закусить было предложено привезенными из Росса персиками, и Этолин счел нужным спросить:
— Как малыш Вилли, Елизавета Васильевна? Им понравилось там?
— Они в полном восторге. Вдоволь полакомились и виноградом, и вишней, яблоками, грушами. Сынок как-то оживился там, прибавилось энергии, да и Лизонька призналась мне, что предпочла бы жить в Россе.
— А как нынче урожай зерновых?
— Опять неважный. По всем расчетам получается, что Росс с каждым годом становится все убыточней для компании. Я уже подумал о том, что, ежели нам не удастся договориться с мексиканскими властями о расширении территории, занимаемой Россом, эту колонию ждет незавидная судьба. Совет директоров компании едва ли будет долго терпеть ее убыточность.
— А закупки хлеба у миссионеров, как с этим?
— С этим-то все в порядке. Тебеньков закупил в Сан-Франциско даже на две тысячи пудов больше, чем в прошлом году, да еще и говядину, сало... Цена на пшеницу в Калифорнии заметно упала, и теперь нам уже
