– Даже так? – промолвил он. – А не хочешь ли ты чем-нибудь промочить горло? И нет ли поблизости уютного местечка, где мы могли бы утолить свою жажду и где ты бы рассказал мне о том, что тут творится, поподробнее?
Я бросил на него испытующий взгляд и сказал:
– Только при одном условии...
– Заметано, – гиперинспектор поднял руку, словно принося присягу. – Твое прошлое забыто. Да и, честно говоря, не сильно оно меня интересует. Мне бы разобраться с тем, что тут происходит, и отправиться дальше. Видишь ли, я в отпуске. Вернее говоря, еще пару часов назад в нем был и просто жажду в это состояние вернуться. Но не ранее, чем закончу расследование.
Я подумал, что обещание забыть мое прошлое с его стороны является довольно милым жестом, и согласился.
Мы прошли с ним в ближайший бар, в котором я первым делом сдал бармену арбалет и попросил его хорошенько спрятать. Тот сунул оружие под стойку и налил нам свежего глика.
– А недурно, – сказал гиперинспектор, отпив чуть ли не одним глотком полбокала. – Ну, давай рассказывай. Поподробнее.
Я отхлебнул из своего бокала и начал рассказ.
Когда я его закончил, перед нами стояло уже по два пустых бокала, и мы держали по третьему в руках.
Потратив некоторое время на обдумывание моего рассказа, Варето выдал заключение:
– Что-то затевается.
Я хмыкнул:
– Ну конечно. Это и ежу понятно.
– Причем, – сказал гиперинспектор, – по большей части это твое дело.
– А то чье же?
– Но поскольку, очевидно, оно как-то связано с самоубийством федерального агента...
– Если, конечно, это и в самом деле было самоубийство...
– Да, – согласился Еля Варето. – Если это было самоубийство. Так вот, поскольку это предположительное самоубийство как-то связано с происходящими в твоем инопланетном районе событиями, мне придется в них вмешаться.
– Каким образом? – спросил я.
– У меня есть кое-какие идеи. Как ты понимаешь, мне уже приходилось не раз заниматься всякими запутанными делами. Думаю, прежде всего надо задержать ирму-рянина. После того как мы проведем ему сканирование памяти, многое прояснится.
Я покачал головой.
А ведь было время, когда стражи порядка не уповали на сканирование памяти как на главное средство раскрытия преступлений. Они собирали улики, отпечатки пальцев, пытались анализировать оставшийся от преступника запах. Да и сейчас в особо сложных случаях все это используется, и не только это, но и еще многое другое, помогающее как можно точнее выявить преступника, но все же... все же... Сканирование памяти применяется все-таки чаще. И в первую очередь потому, что дает более точный результат, сразу же помогает ответить на все те извечные для каждого преступления вопросы: Кто? Зачем? Как?
– И ты, – сказал гиперинспектор, – конечно, примешь в этой охоте деятельное участие. Но со своей стороны, своими методами. Ты знаешь местные условия и всех живущих в районе мыслящих. На тебя я очень надеюсь. Только учти, если ты узнаешь что-то любопытное, то немедленно должен поставить об этом в известность меня. Если тебе придет в голову интересная идея...
– Все понятно, – сказал я. – Ты хочешь, чтобы мы разделились. Это принесет больше результатов.
– Не согласен?
– Еще как согласен.
– Ну вот и хорошо, – Еля Варето залпом опустошил свой стакан и встал со стула. – Значит, действуем бок о бок, но порознь. Договорились?
Я ждал, когда он добавит: «А иначе ты можешь об этом крупно пожалеть», но он этого не сказал. Может, не хотел два раза наступать на одни грабли, а может, понимал, что это и так подразумевается.
Как бы то ни было, но он этого не сказал, и тогда я промолвил:
– Договорились.
– В таком случае, хватит прохлаждаться. У нас еще есть дела.
Я допил свой глик и спросил:
– Ты в гостиницу, осматривать место происшествия?
– Да, туда.
– Может, туда мы все же сходим вместе?
Он усмехнулся:
– Хочешь взглянуть на комнату ирмурянина?
– Вот именно.
