– Ты можешь, конечно, пренебречь моим предостережением, но я могу тебе сразу сказать, что в том случае, если твоя жадность приведет к нежелательным последствиям, это не понравится совету мыслящих нашего инопланетного района. А он, в наказание и чтоб другим неповадно было, способен, например, отобрать у тебя лицензию на ведение дел на Бриллиантовой. Хочу напомнить, что тому, кто ее лишится, она никогда более не может быть выдана. Понимаешь, о чем я говорю?
Я сделал еще один глоток из стакана с гликом и облокотился на стойку.
За что я уважаю Марноу, так это за решительность. Для того чтобы обдумать мои слова, ему хватило всего полминуты. По прошествии этого времени он сказал:
– Ладно, пусть будет только материальный ущерб.
– Умно, – одобрил я.
– И возмещение упущенной выгоды. Ты видел, из-за скандала мое заведение покинуло восемь клиентов.
– Шесть. Я их посчитал.
– Хорошо, пусть будет шесть.
– Договорились?
– Ладно, договорились.
После этого я набрал на бормоталке номер председателя совета мыслящих инопланетного района, в обязанности которого, кстати, входило также отправлять правосудие в подобных случаях, и сообщил ему о случившемся.
Выключив бормоталку, я сунул ее в карман и, сделав безрезультатную попытку нащупать в нем коробочку сигарет, чертыхнулся.
Ах да, я же бросил курить. Чертов Мараск, как это меня угораздило попасться ему на удочку?
– Сигарету? – предложил Марноу.
– Нет, со вчерашнего дня не курю, – мрачно сказал я.
– О-о-о... – протянул хозяин ресторана. – Это серьезное решение. Как правило, оно требует большой силы воли.
– Не очень, – сказал я. – Вот придерживаться его – требует.
– Да, – улыбнулся Марноу. – Тут ты прав.
Я хлебнул из стакана и в который уж раз попытался понять, почему я до сих пор не расстался со своей работой. Кто мешает мне плюнуть на нее и растереть? Деньги? Деньги у меня есть, и немалые. Конечно, за последние полтора года у меня были приличные траты, включающие, например, в себя нового симбиота. Однако некоторая сумма, для того, чтобы безбедно прожить до конца дней своих в каком-нибудь дальнем уголке галактики, на моей всекредитной карточке еще лежит. Что тогда меня держит в этом районе, как не деньги? Чувство долга перед моими нанимателями? А почему? Ничем особым я им не обязан. Более того, если уж на то пошло, обзавелся я этой работой вопреки собственному желанию. А значит...
Ирмурянин шевельнулся и издал звук, смахивающий на стон. Похоже было, что он собирается в скором времени прийти в себя.
Я подумал, что с удовольствием бы задал ему несколько весьма интересных вопросов. Вот только он наверняка не пожелает на них ответить. И заставить его быть откровенным у меня в данный момент нет никакой возможности.
А я хотел бы, очень хотел бы узнать, кто и зачем устроил это покушение на мою жизнь. В том, что это именно покушение и именно на меня, я был почти уверен. Слишком все было хорошо разыграно. Прямо как по нотам. Демонстративная ссора при свидетелях, и на глазах центуриона, который, в силу своих служебных обязанностей должен вмешаться, а потом бой с использованием симбиотов, вроде бы у всех на глазах, но в то же время один на один, поскольку никто из свидетелей из-за скорости, с которой двигаются сражающиеся, ничего точно утверждать не решится. Бой, в котором смерть центуриона можно, без малейшего риска быть разоблаченным, объявить случайностью, конечно, очень неприятной, но все же случайностью. Потом в ход пойдут деньги, связи, кто-то надавит на кого-то, а совет мыслящих инопланетного района Бриллиантовой решит, что не имеет смысла раздувать большой скандал, поскольку это может отрицательно сказаться на доходах, и вот виновник моей смерти уже вышел сухим из воды.
Да и почему бы нет? Ведь убийство-то было непреднамеренным?
Я допил глик и поставил пустой стакан на стойку.
И все-таки, кому так сильно хотелось меня убить, что он решил это сделать таким сложным и дорогим образом? У кого на это хватит денег? И с какой целью? Если нет какой-то личной причины, то это убийство ради выгоды. А какую выгоду можно извлечь из смерти самого обычного центуриона, пусть даже и центуриона инопланетного района планеты Бриллиантовая?
3
Глава совета мыслящих инопланетного района был назарунец, и звали его Дагай Каача. Маленький, благодаря расцветке шерсти смахивающий на бурундука, он семенящей походкой вошел в ресторан и быстро огляделся. Шагнув к стене, в которой остались дырки от выпущенных мной пуль, он внимательно их осмотрел, потом взглянул на висевший у меня на поясе «кольт», степенно разгладил длинные зеленые усы и спросил:
– Так, значит, небольшое нарушение общественного порядка?
– Вот именно, – подтвердил я. – Небольшое, учитывая завтрашний аукцион.
– Ах, вот так?
– Угу.
Назарунец поводил по сторонам остреньким носиком, потом подошел ко мне почти вплотную и
