– Сурово, – промолвил Мараск. – И думаю, ты прав. Но с чего ты решил, что твой противник так уж хитер и умен? Может, ему просто дико, сказочно везет?
Я вздохнул.
– Поверь, и я это знаю на личном опыте, быть преступником очень тяжелая, изматывающая работа. С того момента, как разработали методику сканирования памяти, трудности в этой сфере деятельности возросли в десять раз. Если невидимка до сих пор на свободе, он очень умен и ловок. Ни о каком обычном везении тут не может быть и речи.
– Понятно, – промолвил Мараск. – Все понятно.
– Что именно? – спросил я.
– Не мешай. Я еще думаю. Хорошо. Было бы сказано.
Я прошелся вдоль барьера, искоса посмотрел на Мараска и попытался прикинуть, о чем он может думать.
Как можно поймать того, о ком не знаешь ничего, совсем ничего? Должна, обязана быть отправная точка, некий факт, от которого следует начинать поиск. А что делать, если этого факта нет?
– Любопытно, – промолвил Мараск. – Я вот тут подумал об охраннике, который подстрелил ирмурянина. Кажется, гиперинспектор вовсе не собирался его брать под стражу. Не странно ли это? А ведь он, пусть и по ошибке, убил мыслящего.
Я кивнул:
– Ну да, это странно. Хотя, может быть, гиперинспектор сейчас способен думать только о том, как поймать преступника-невидимку? Да и охранник не способен сбежать с планеты. Поэтому им можно заняться и попозже. Думаешь, это важно?
Краб-кусака Мараска скрипнул клешнями.
– Маршевич, ты хороший центурион, но опыта у тебя еще маловато. Конечно, со временем это придет, ну, а пока слушай, что тебе советуют. Должен был гиперинспектор приказать взять этого охранника под стражу. У служак в его чине такие вещи делаются машинально. Так же, как ты по утрам чистишь зубы. И если он этого не сделал, значит, у него есть какие-то соображения.
– Да мало ли у него соображений? – сказал я. – И конечно, не должен он, не обязан передо мной в них отчитываться.
– А ты все равно – запомни. Тебе это может для чего-то пригодиться.
– Хорошо, – покорно сказал я. – Запомню. Это и есть твой совет? Если так, то я могу идти по своим делам?
И конечно, хотелось мне Мараску выдать, где я видел его бесконечные подколки, вечное ворчание, а также привычку постоянно всему поучать, но...
Я вздохнул.
Переделать моего помощника невозможно. Это аксиома, истина, не требующая доказательств.
– Не злись, – промолвил мой помощник. – А насчет совета... Вот тебе мой совет.
– Слушаю, – встрепенулся я.
Вот это уже кое-что. Это уже какая-то надежда.
– Мы и в самом деле ничего не знаем о преступнике, – важно сказал Мараск. – И вроде бы ухватить его не за что. Но все же одна точка, от которой мы можем плясать в его поимке, у нас есть.
– Какая? – спросил я.
– Жадность. Простое, присущее многим мыслящим качество. На это его и ловить нужно. Я тут, пока тебя не было, посмотрел историческую объемку по головизору о том, как в старину на Земле охотились на крупных хищников. Им подсовывали приманку в виде кровоточащего куска мяса и устраивали возле нее засаду. Рано или поздно зверь приходил за добычей. Тут его и убивали. Ты должен поступить так же.
Я махнул рукой:
– Э, нет, не получится. Преступник хитер и умен. Его сейчас на новое ограбление пойти ничем не заставишь. Что он, себе враг?
Я усмехнулся:
– Где же я такую приманку возьму?
– А ты подумай. Не все мне тебе разжевывать и в рот класть. Подумай.
Я вздохнул.
Вот он, Мараск, во всей своей красе. Никак не может без своих штучек. Хотя... Возможно, его идея не так уж и плоха. И если подумать...
– Там, в этих исторических фильмах, звери приходили в засаду по запаху мяса?
– Да, именно по запаху, – подтвердил Мараск. – Кажется, ты улавливаешь...
– Другими словами, мясо в ловушке необязательно. Главное, был бы запах, иллюзия присутствия в ловушке мяса. Не так ли?
22
