чувств посетителей. Они не дают ему уйти в небытие, поддерживают его существование своим присутствием. Кроме того, те же самые посетители могут из своего воображения, буквально из ничего, производить разнообразные предметы. Сны обжор и крестьян снабжают весь мир снов продуктами, сны портных – одеждой, сны военных – оружием и т.д. В реальном мире такое невозможно. Он реален без какого бы то участия мыслящих людей.
– Ну, прекрасно, – сказал касик. – Так чем это плохо? Чем это грозит нашим эмиссарам?
– Да тем, что они должны будут стать реальными, ем, что они должны научиться действовать, как реальные люди, думать так же, как они, разговаривать. К жизни в реальном мире должны быть приспособлены даже их тела.
– Это-то тут при чем? – спросил мой собеседник ц 1 удивленно взглянул на стража порядка.
Тот молча пожал плечами.
– Я понимаю ваше недоумение, – сказал я. – и мне, конечно, известно, что жители мира снов не все являются грезами. По крайней мере некоторое количество из них ведет свое родство от реальных людей, случайно попавших в мир снов не в качестве посетителей, а во плоти.
– Это верно, – промолвил касик. – И наши эмиссары отобраны как раз из таких потомков.
Теперь покачал головой я.
– Это не поможет,
– Не поможет?
– Вот именно. Будучи формально потомками людей из реального мира, они утратили с ним всякую связь, вплоть до того, что их организмы лишились некоторых необходимых для проживания в нем функций.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, некоторые сны. – Я испытующе посмотрел на касика, пытаясь понять, осознает ли он, что именно я имею в виду. – Ты знаешь, какие именно сны я имею в виду. Визитеры приносят с собой не только продукты, а некоторые их производные, возникающие в результате переработки этих продуктов. И не только...
К чести касика надо признать, что думал он совсем недолго. По крайней мере гримаса отвращения появилась на его лице весьма быстро.
– Ты хочешь сказать, что все эти вещи и процессы не являются плодом воображения, а происходят на самом деле? – спросил он.
– Угу, – подтвердил я.
– И...
– Да, да, – сказал я. – Именно так. И еще многие, многие процессы. Хорошенько подумав, можно вспомнить соответствующие сны...
– О!
– И все это будет ждать ваших эмиссаров там, в реальном мире. Если угодно, я могу продолжить. У меня в запасе есть еще доводы. Продолжить?
– Пока не надо, – промолвил касик. – Дай мне все это обдумать.
Он и в самом деле задумался. Я же тем временем позволил себе слегка расслабиться.
Нет, это еще не конец, но ситуация сдвинулась с мертвой точки. Пока совершенно неизвестно, куда она меня занесет, но по крайней мере не в тюрьму и не на плаху. Десять минут назад я мог рассчитывать только на один из этих двух вариантов будущего. Что ж, прогресс налицо. Или мне это только кажется?
Я взглянул на стража порядка.
Тот с непроницаемым видом сложил из пальцев решетку и показал ее мне. Не нужно было обладать семью пядями во лбу, чтобы разгадать эту шараду.
Клинт Иствуд явно хотел мне сказать, что по мне тюрьма плачет. Так по крайней мере он считает. А я... Вот у меня совсем другое мнение. И если удастся внушить тому, кто тут всем распоряжается, одну любопытную мысль...
Я испытующе взглянул на касика.
Он, похоже, сдаваться при появлении первой же трудности не собирался. И это было здорово, Потому что если он не откажется от своего плана, то быстро додумается, что претворить его в жизнь способен только один человек. И для этого его надо...
– Любопытно, – промолвил касик. – Но если все сказанное тобой верно, то получается, я могу послать в мир снов только тебя. И таким образом...
Я затаил дыхание.
Вот сейчас все выяснится. Вот сейчас.
– Таким образом, – продолжил касик, – мой план все-таки становится осуществимым. Я правильно все понял?
– Да, если я попаду в реальный мир...
– То что?
Вы читаете Эмиссар уходящего сна
