Эмиссар уходящего сна

– Все, – сказал я. – Абсолютно все. А более всего – я сам. Такого кретина еще поискать... Эй, анимэшка...

Она ничего не сказала. Просто повернулась ко мне и вопросительно взглянула.

– Протяни ко мне руку, – приказал я. Мое приказание было выполнено.

– Для того чтобы стать нормальной женщиной, тебе не хватало частицы реального мира, – продолжил я. – Хотя бы небольшой. Что ж, она твоя. Держи, и держи крепко.

Она удивленно нахмурилась. Похоже, она и в самом деле не понимала, о чем я говорю.

Потом поняла. После того, как я положил ей на ладонь золотую монету из реального мира, монету-указатель.

21

Сон был только что появившийся, свежий, словно дыхание спящего ребенка, не забывшего, прежде чем лечь в постель, почистить зубы. Я сидел на пригорке и рассеянно смотрел на резвившихся в самом центре сна пестрых попрыгунчиков. Похоже, у них начинались брачные игры. Во всяком случае, подпрыгивали они чаще и выше, чем обычно.

Птица-лоцман вспорхнула с моего плеча и стала выписывать круги над головой.

Я одарил ее мрачным взглядом. А толку-то? Ну вот, есть у меня птица-лоцман, но нет монеты-указателя. Старая задача о козе, волке и капусте. Как переправить их на другой берег и не дать козе съесть капусту, а волку слопать козу? Не решил я эту задачу. Ума не хватило. А точнее – хладнокровия. Раскис, поддался эмоциям. И в результате... В общем, все как всегда.

И надо снова привыкать к безумной жизни мира снов. Правда, теперь у меня есть птица-лоцман. Хоть какое-то приобретение.

– Ну, хорошо, – сказал я анимэшке. – Вот и исполнилась твоя мечта. Я-то зачем тебе? Теперь ты более не греза и вольна топать на все четыре стороны. Вот и топай.

– А имя? – сказал она.

– Что – имя?

– Его еще нужно найти. Неужели ты мне не поможешь это сделать?

– Да ты рехнулась, – промолвил я. – С чего ты решила, будто я тебе в этом помогу? Дел у меня других нет?

– А чем ты тогда займешься? – лукаво спросила она. – Тут хотя бы некоторое развлечение. Учти, если у мужчины отнять его главное дело, то он начинает пить. Главным делом для тебя, как я понимаю, было возвращение в свой мир. Не отправишься со мной на поиски моего имени – сопьешься. Ей же ей.

А ведь она была совершенно права. И если я с ней не отправлюсь... Нетушки, лучше умереть от цирроза печени, чем плясать по чужую дудку.

– И не проси, – сказал я.

– Ну и кроме того, – добавила анимэшка, – старик так и не снял с меня заклинание. Я все еще не могу удалиться от тебя более чем на двести метров.

Я едва не подпрыгнул от неожиданности. Вот это была, конечно, новость. Заклинание! Как мы могли о нем забыть? Мы? Хотя...

– Еще не поздно, – сказал я. – Мы можем вернуться к касику и попросить его...

– Поздно, – сообщила анимэшка. – Я более не греза. Он теперь не в силах снять с меня заклинание. Оно деформировалось вместе с моим телом. Думаю, надо прежде найти мое имя, а уж потом заняться заклинанием.

– Почему не наоборот?

– Потому что трансформация моего тела не завершена. Потом, после того как она закончится, снять заклинание будет легче.

Я задумчиво почесал в затылке.

– Спорим, ты специально не напомнила о заклинании?

– Возможно, – сказала она. – В кругу друзей – не щелкай клювом. А ты прощелкал.

Я ухмыльнулся.

Ну ничем не прошибешь. На все есть ответ. И как от нее сейчас избавиться? Пришить? Так ли это легко сделать? Да и не приходилось мне убивать никого ради выгоды. Нет у меня такой привычки. Только монстров. А людей... Не стоит и привыкать.

И таким образом...

– Хотел спросить у тебя... – сказал я. – Почему ты все-таки пришла мне на помощь там, у выхода из лабиринта? К этому времени ты уже знала, что проиграла, что шанса воплотить свою мечту нет. И тебе, по идее, было уже совершенно все равно, умру я или нет. Причем если я погибал, то ты от этого даже выигрывала. Получала свободу, возможность странствовать по миру снов, стать беглой грезой.

– Я думала об этом.