16
— Направо или налево? — спросил Широкая Кость.
— А какая разница? — ответил вопросом на вопрос Хромоногий.
— Наверное, ее и в самом деле нет. Но все-таки, куда мы свернем?
— Спроси у старшого, он скажет. Кому знать, как не ему?
Проломленный Череп сделал вид, будто ничего не слышит. Он рассматривал огромный, замшелый камень, на котором было выбито: «Направо пойдешь...» На этом надпись обрывалась. Судя по следам на камне, ее кто-то старательно стесал. Правда, значительно ниже была другая, сделанная корявыми буквами, густой, красной краской. «А стоит ли идти хоть куда-то? Не лучше ли вернуться туда, откуда пришел? Спартак — победит, вольфрам и ванадий.»
Что-то эта красная надпись наверняка должна была означать. Вот только — как догадаешься? Загадка, настоящая загадка.
— А если не скажет? — промолвил Широкая Кость. — Откуда ты знаешь? И вообще, почему ты раздаешь за него обещания?
— Ничего я не раздаю. Просто, если он командир, то должен, обязан отвечать на наши вопросы. А иначе, какой из него начальник? Если же на вопросы не отвечать... Таким старшим быть и я. Запросто.
— Неужели? — наконец подал голос Проломленный Череп. — Запросто?
— А что в этом трудного? Не отвечая на вопросы, может каждый.
— Хорошо, — Проломленный Череп взмахнул топором так, что загудел воздух. — Я отвечу на твой вопрос. Мы пойдем направо.
— Почему? — тут же поинтересовался Широкая Кость.
— А вот на такие вопросы я отвечать не обязан. Ни один начальник на такие вопросы отвечать не обязан.
— С чего... — начал было Широкая Кость.
— Он прав, — оборвал его Хромоногий. — Тут он прав. Не должен он тебе это объяснять. Помню, прежде чем стать таким, какой я сейчас, мне как-то пришлось идти в логово черных гусатов, за толстым карадоном для стен. Вот они свою королеву слушают беспрекословно. На это стоит поглядеть. Конечно, и она в достатке оделяет их хмельным молочком...
— Помолчи, — рыкнул на него Проломленный Череп. — Хмельного ему захотелось... Все, отпился хмельного. Больше тебе ничего подобного не обломится.
— Да, это так, — сокрушенно помотал головой Хромоногий. — Не будет.
— Почему? — сказал Широкая Кость. — Вот мне один знакомый говорил, что если искупаться в котле, наполненном известковой водой, то...
— Чушь это, — буркнул Проломленный Череп. — Пробовал я эту штуку. Никакого эффекта. И кстати, пойдем мы дальше или нет? Напоминаю — направо. Марш за мной!
Они свернули направо и даже прошли в молчании шагов двадцать. Нарушил его как обычно — Широкая Кость.
— Так что там произошло с известковой водой? — спросил он.
— Ничего, — буркнул Проломленный Череп. — Совсем ничего.
— А она была качественная?
— Самая что ни на есть.
— По цвету и густоте?
— Лучше некуда. Не вода, а — идеал. Я специально за ней лез в мамонтоподыхальскую пещеру. Ту самую, находящуюся у подножья кукишевой горы. Сталагмиты и сталактиты в этой пещере крепенькие, как только что снятые с грядки, еще не испятнанные вредителями репусы.
— А...
Вопрос так и остался не заданным. Вся троица резко, словно налетев на невидимую преграду, остановилась и уставилась на некое существо, преграждавшее им дорогу. Более всего оно походило на старого, с обвисшей кожей и двумя расположенными рядом хоботами, раскрашенного выцветшими на солнце красными, зелеными и синими полосами слона. Занимая большую часть тропинки, он стоял неподвижно и, тихо фыркая, рассматривал трех приятелей огромными, как сковородки, красными глазами.
— Гм... — пробормотал Хромоногий. — Наверное, это он, тот за кем нас послали. И значит...
— Не думаю, — сказал Проломленный Череп. — Нет, это не он.
— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Широкая Кость.
— Он слишком крупный, — сообщил Проломленный Череп. — И выглядит не так, как нужно.
— А как нужно?
— Я знаю. И когда мы увидим того, за кем нас послали — скажу. Обязательно.
— А с этим что будем делать? Он мешает нам пройти.
— Если на твоем пути возникает препятствие, к выполнению полученного приказа, — сообщил Проломленный череп. — Его необходимо убрать и двигаться дальше.
— Это кто сказал? — поинтересовался Хромоногий.
— Никто. Это один из свода законов, по которому я жил там... в общем, по которому я жил. Не помню, говорил ли я вам, но когда-то я был... хм... последователем учения нзочь.
— Самуадом?
— Вот именно.
— О! — с уважением сказал Хромоногий. — Я, кажется, что-то слушал о самуадах. Это те, которые всегда выбирают путь к смерти?
— Да.
— Ты не шутишь? — спросил Широкая Кость. — А зачем они это делают? Точнее, зачем ты это делаешь?
— Объясню как-нибудь потом, — рявкнул Проломленный Череп. — У нас сейчас есть другая забота. Серьезная. Мы должны убрать со своего пути это препятствие.
Он ткнул топором в сторону полосатого «слона».
Как специально, именно в этот момент зверь, видимо решив, что противники ему попались пустяковые, громко заревел. В этом реве явственно слышалась угроза.
— Мы ему не нравимся, — сообщил Хромоногий.
— Еще бы, — промолвил Широкая Кость. — Видел ли ты себя со стороны? Уверяю, красавцем никого из нас, троих, не назовешь.
— При чем тут красота? — поинтересовался Хромоногий. — Какое ему дело до красоты? Нет, я думаю, он просто увидел в нас угрозу. А может, он бешенный?
— Неважно, — сказал Проломленный Череп. — Все это совершенно неважно. Мы должны пройти мимо, и мы это сделаем.
— Как? — спросил Хромоногий.
— Нападем на него. Прежде чем он нападет на нас.
— У него слишком толстая шкура. Думаю, наше оружие ее не пробьет.
— А если мы пустим в ход зубы? — спросил Широкая Кость. — Или просто попытаемся его напугать? Пойдем к нему, размахивая руками и крича «бу-бу-бу»?
— Что мы, зомби, что ли? — удивился Проломленный Череп. — Нет, это неправильно.
— Но как-то его напугать нужно? А этот способ...
— Нам не подходит, — твердо сказал Проломленный Череп. — Мы не зомби, и все эти, так любимые ими штучки, использовать не будем. Попытаемся его взять оружием. Да и чего нам особенно бояться? Думаю, большого вреда он нам причинить не сможет. Скорее всего, вообще никакого. Поэтому — вперед.
— В смысле, нападаем?
— Да, — подтвердил Проломленный Череп. — Нападаем. Прямо сейчас. Кроме всего прочего, мы
