– Я весь превратился во внимание.
– И правильно делаешь, – осклабился «актер». – Запомни мои слова, затверди их наизусть. В течение ближайших двух суток к тебе обратится некий клиент. Ты не должен принимать его предложение ни в коем случае. Иначе это закончится для тебя весьма плохо. Сечешь?
– Стоп, стоп, – сказал я. – Какой именно клиент? Как я его узнаю? Вдруг ко мне обратиться совсем другой клиент и я ему зря откажу?
– Никакой, – почти ласково промолвил актер. – На всякий случай ты откажешь любому, кто обратится к тебе в течение ближайших двух суток. Понятно?
– Еще бы, – сказал я. – А вообще, от чьего имени вы говорите?
– Это тебе совсем не обязательно знать.
– Вот так?
– Да, так.
– И если я не пожелаю следовать данному совету, то мне будет плохо?
– Неизбежно.
– Гм… – сказал я.
«Актер» покачал головой и констатировал:
– Похоже, ты нам не веришь.
– Да нет, – промолвил я. – Почему? Верю.
– Все-таки не веришь. И значит, нам придется…
А вот этого я ждал. И наверное, можно было не доводить дело до крайностей. Хотя… Знаю я этих громил. Не раз приходилось с подобными сталкиваться. Их могла удовлетворить только моя полная капитуляция, только если я ясно и недвусмысленно дам понять, что окончательно перетрусил, что готов на любое унижение лишь бы меня оставили в покое. Кончено, я отнюдь не герой в блистающей броне, но и унижаться перед какими-то отморозками не намерен. Если пройдет слух, что на меня можно надавить подобными методами, ко мне более не обратится ни один клиент.
Похоже, пришла пора действовать.
«Актер», кстати, все еще никак не мог закончить свою речь.
– … слегка поучить его уму-разуму, ибо…
Зря он занимался словоблудием. Как говорил Туко Бенедикто по кличке Крыса: «Пришел стрелять, так стреляй»
Я пнул «актера» под коленку, туда, где у него должен был находиться один из узлов управления нижней частью тела. Он там наверняка и находился. Вот только в этой модели, как оказалось, его догадались прикрыть броневым щитком.
Ой-ой-ой!
На боль в ступне мне было плевать. Все-таки искусственное тело имеет некоторые преимущества. Любую сильную боль программы – фильтры нежелательных ощущений отсекают буквально через секунду. Главное – мне не удалось вырубить «актера». И значит, надежда с помощью неожиданного нападения пробиться сквозь ряды противника не удалась. Теперь остается только пуститься наутек.
К счастью, удар мой не совсем пропал даром. Он был достаточно силен, и «актер», потеряв равновесие, упал под ноги своим товарищам. Это их слегка задержало.
Я бросился прочь.
Ничего более мне не оставалось. Втроем, да еще с такими телами, они меня просто разорвут на кусочки. Если, конечно, мне не удастся унести от них ноги.
Впрочем… впрочем…
Позади меня бухали тяжелые шаги трех пар ног, и я вдруг понял, в чем главный недостаток тел громил. Они были слишком тяжелы. Настоящего боя с такими сильными да к тому же, как оказалось, еще и хорошо защищенными противниками я не выдержу. Однако я могу от них убежать. И не только это. Вот если удастся преследователей разделить… Если получится найти какое-то оружие…
Оружие. Где бы его раздобыть?
Я мысленно наградил себя насмешливой улыбкой.
Ну, я и фрукт. Мне сейчас хотя бы ноги благополучно унести, а не думать о возможности победить трех таких противников. Унести бы ноги…
Буханье за моей спиной теперь звучало немного по-другому, и я обернулся.
Ну да, мои противники не очень умны, но законченными кретинами их назвать нельзя. Сообразив, что соревнование в скорости будет неизбежно проиграно, они разделились, рассыпались веером. Учитывая, что я бежал прочь от входа, эту тактику можно было даже признать вполне разумной. Стоит им прижать меня к ограде кладбища, надежно защищенной от желающих через нее перелезть, как мое положение станет и вовсе незавидным. Тут-то они меня и возьмут в оборот.
Кстати, а ведь запросто могут прижать. Если я немедленно что-то не придумаю…
Эх, все-таки я лопухнулся! Надо было мне сразу бежать по направлению к выходу с кладбища. Мало того, что я смогу там при желании ускользнуть от громил, так там еще и находится пост мусорщиков. Если мне удастся с ними договориться, то мои преследователи запросто могут превратиться в преследуемых. И если удастся хотя бы одного из них поймать, то я уж сумею узнать, кто этот таинственный незнакомец, возомнивший, будто имеет право мне приказывать.
