– Неужели? – спросил я.
– Понимаешь, ты, конечно свой, но не настолько, чтобы считать тебя совсем уж своим. Ну… как тебе объяснить?
– А ты попробуй, – сказал я. – Может быть, я и пойму.
Ноббин выбил своими массивными ногами короткую дробь и, придвинувшись ко мне поближе, проникновенным голосом сказал:
– Ты только не обижайся, ладно? Просто, ты зарабатываешь деньги не так, как мы. У тебя – дело. Ты, можно сказать, солидный член общества. Не то, что такие, как мы, прощелыги, живущие околпачиванием посетителей. В силу этого ты неизбежно понимаешь мир… ну, по иному, что ли.
Я покачал головой.
Вот это да. Оказывается, я – солидный член общества. Дожил, называется.
– И то, что у меня, – с горечью сказал я. – Не всегда хватает денег заплатить за свою кружку пива, конечно, не считается?
– Прежде всего, ты жив, – промолвил Ноббин. – Это немало.
– А потом?
– А потом… есть у тебя деньги на кружку пива в один, конкретный момент или нет, не имеет никакого значения.
– Почему?
– Потому, что это так. И дело даже не в твоей работе. Просто ты действительно не такой как мы. У тебя, к примеру, в отличие от нас, есть прошлое, проведенное там, в реальном мире. У тебя есть о нем воспоминания. А мы…
Он не договорил и горестно махнул рукой.
– Ладно, – мрачно сказал Хоббин. – Чего ты к нему привязался? У него все еще впереди. Вот раз сто, в самый последний момент увернется от мусорной ямы и станет таким, как мы.
– Не станет, – возразил ему Ноббин. – Не станет. И в тысячный раз увернувшись от нее, и добавив себе несколько полезных программ. Не станет.
– Не согласен, старый ты свиноух.
– Ах, свиноух? Это я-то свиноух?
– Ну, не свиноух, так лупоглаз.
– Ах, лупоглаз?
Я отхлебнул из кружки и обвел взглядом таверну.
За дальними столиками, пугливо глазея по сторонам, сидели три посетителя, принадлежащих в разряду самых бедных, о чем неопровержимо свидетельствовали как их некачественные, дешевые личины, так и то, что парочка спорщиков, с которыми я делил столик, до сих пор не обратила на них ни малейшего внимания. Возможность поживиться Хоббин и Нобиин чувствовали просто феноменально. Будь у этих посетителей хоть одна лишняя инфобабка, уж они бы давно, забыв о пустопорожних спорах, попытались ее выцепить, устроив на них тотальную охоту.
Вот у расположившегося несколько ближе типа личина была получше. На посетителя он совершенно не походил. Скорее всего был чиновником, заглянувшим в таверну ради любопытства, пропустить стаканчик, посидеть десять – пятнадцать минут, отдавшись своим мыслям, и уйти, чтобы, скорее всего, более сюда не возращаться.
Мало ли в киберах таверн и баров? И в каждом можно посидеть, выпить стаканчик укрепляющего, обозреть достаточно стандартный набор посетителей.
Еще ближе устроились несколько завсегдатаев. Парочка таких же, как Хоббин и Ноббин, бродячих программ, несколько невысокого полета кукарач, сидевших тесным кружком и обсуждавших какие-то свои, достаточно сложные проблемы, старик – Сплетник, взгляд которого так и шнырял от одного столика к другому.
Вот он остановился возле нашего, стал столбиком, так, как это умеют делать белки, и пропищал:
– Веселитесь?
Я насторожился.
Просто так взгляд Сплетника ни с кем не заговаривал.
– А почему бы и нет? – осторожно спросил я.
– Веселись, веселись. Говорят, кое-кто открыл на тебя охоту.
– Кто? – спросил я.
– Пока, мой господин этого не знает. Узнает, придет к тебе и сообщит. Не бесплатно, конечно.
– Ничего не знает? – спросил я.
– Совсем ничего, кроме туманных слухов, за которые не выручишь даже на кружку пива. Но это будет недолго.
Я посмотрел в сторону Сплетника.
Тот улыбнулся мне и помахал рукой.
Ну да, Сплетник – узнает. И вовремя доложит, и сорвет с меня неплохой куш. Все-таки, интересно, каким образом он умудряется быть в курсе многих и многих тайных дел? Если отбросить всякие там мистические
