– Сначала я приняла его за огневика, – рассказывала Илисида. – Мне еще пришло в голову, почему этот столь молодой огневик отправился в странствие, да еще и в компании орка. Потом подумала, что, возможно, клан огня вступил в союз с Гимродом, и чуть не пристрелила их обоих на месте. Но когда он сотворил шит жизни… Скажи, ведь не мог огневик освоить это заклинание?
– Теоретически – мог, если бы с рождения изучал только его. Но ты же видела, как он вылечил Эльнио. Лечение неподвластно никому, кроме людей. И ты ощущала его магию?
– Ощущала… Я никогда не чувствовала такой силы.
– Нет, Илисида, здесь без обмана. Это и впрямь человек… Но куда больше меня беспокоит орк… Если это действительно бывший вождь Саморов и он на нашей стороне, то это невообразимая удача. Но орки уже преподали нам урок лицедейства… И мне, честно признаться, не по себе, когда я вот так нахожусь рядом с ним.
– А что, если орки заручились поддержкой людей? – спросила Илисида, и на этот раз ее ровный голос дрогнул, выдавая волнение.
– Люди никогда бы не пошли на это.
– Прежние люди. Но кто знает, какими они стали за две тысячи лет жизни в Запретных Землях. Что, если за это время они заселили все пространство за горами и теперь им стало тесно? Что, если они пришли сюда захватить все Земли Арктара целиком и полностью?
Перехватив вопросительный взгляд Алекса, Агрон кивнул. Пора было разобраться во всем, что здесь происходило.
– Люди изменились, почтенная Илисида, – сказал Алекс на чистейшем эльфийском. – Но не так. как ты думаешь.
Эффект этих его слов был подобен стреле, вонзившейся в стену возле самой головы хозяев дома. Илисида вскочила на ноги, выхватывая из ножен меч, ее муж остался сидеть, но не успел ее меч сверкнуть на солнце, как их обоих уже защищало заклятье каменной кожи – глава Уцира был искусным магом.
– Откуда ты знаешь наш язык? – спросил он у Алекса, в его голосе слышался неподдельный испуг.
– Это долгая история, – ответил за него Агрон, переходя на общее наречие Заповедных Земель. – И мы с радостью расскажем ее вам, если вы, конечно, вспомните о том, что мы – ваши гости, а не враги, и спрячете оружие. Пока могу сказать лишь одно: мы пришли с миром и, кажется, ваш враг является и нашим врагом.
Они не стали скрывать ничего, разве что опустили какие-то маловажные детали. Каждый поведал свою историю: Алекс – о том, что произошло после Исхода людей и какой стала жизнь за горами. Агрон – о появлении Гимрода. о его идеях, захватывавших умы орков, и о том, как сам он был вынужден уйти, уступив место вождя клана чужаку.
Перебивая друг друга и споря о том, что и как именно произошло, они рассказали обо всем, что случилось после их встречи, вызвав улыбку даже у недоверчивой Илисиды, а известием о смерти Кельт- Адаса – скорбь и у нее, и у ее мужа.
– Я знал его, – . сказал Илисид, печально склонив голову. – Он был частым гостем в Эльфийских лесах, и в Уцире в частности. Последний раз он был здесь около… около четырех месяцев назад. Должно быть, отсюда он и отправился вам навстречу.
Единственное, о чем Агрон не хотел говорить, так это о Свитке. О том, что они добыли его и что он сейчас у них. Но, начав повествование, нельзя было останавливаться. В конце концов, они пришли к эльфам с миром и, судя по всему, ведомые судьбой, а значит, не стоило опасаться, что кто-то попытается силой отнять Свиток Прошлого.
Когда рассказ было окончен, возбуждению Илисида не было предела. Но волновала его вовсе не тьма, зарождающаяся на западе, и не Свитки Знаний, один из которых сейчас находился практически у него под носом. Больше всего его интересовали люди.
– Повтори еще раз, Алекс, – попросил он. – Когда ты только вошел в Заповедные Земли, ты совершенно не ощущал магии? Не видел заклятий и уж тем более не мог сам сотворить ни одного?
– Да. В Запретных Землях я никогда не встречал ничего, связанного с волшебством. Для людей магия – это сказки, вымысел, небылицы. А здесь… Сначала я не умел ничего. Потом как-то сам собой научился видеть заклинания, чувствовать магию. А уж заглянув в Свиток, стал учиться и понял, что у меня получается. Еще месяц назад я не смог бы срастить руку Эльнио, а сейчас… сейчас я не могу лишь воскрешать умерших и повелевать Смертью, а остальное у меня получается, пусть иногда и не с первого раза.
– Как ты думаешь, дело в тебе или… Не знаю, как объяснить… Как думаешь, остальные люди, перейдя горы, тоже могут вновь научиться использовать магию?
– Думаю, да… И знаешь, когда я только-только перешел горы и еще не представлял, что за мир откроется передо мной здесь, я верил, что у меня есть все, что нужно. И когда я встретил Агрона, то первые несколько дней нашего совместного путешествия он казался мне примитивным дикарем. Он не понимал, да и сейчас не понимает, принципов работы пистолета, ничего не знает о машинах… А когда я рассказывал ему о мощи изобретенного нашими учеными оружия, он сказал мне, что все, что есть у меня по ту сторону гор, – ничто в сравнении с тем, что люди потеряли, покинув Заповедные Земли. Тогда я еще больше укрепился во мнении, что передо мной недалекий неуч, который, не видя достижений людей, считает их никчемными.
Агрон усмехнулся, вспоминая их разговор.
– Да, помнится, ты хвастался мне каким-то оружием, пробивающим стальную плиту, а я и понятия не имею, что такое сталь. С твоих слов понял только, что это что-то очень твердое. Кстати, не из стали ли сделана твоя одежда, а то еще при первой нашей встрече меня поразило, как ты отбил плечом метательный топор.
– Это? – Алекс похлопал себя по груди. – Нет, это не сталь. Я не ученый, но, кажется, какой-то процент стали в этом материале присутствует. Это легкая броня. Видишь, она не гремит, гнется, не стесняет движений. Думаю, остановит стрелу, выпущенную за тридцать шагов, или пулю из пистолета – за пятьдесят. Ну, и от удара мечом худо-бедно защитит. В общем, похоже на щит жизни, разве что самую малость эффективнее. Вот, кстати, наглядный пример того, на что люди променяли свою магию. На эту броню… На то, чтобы придумать ее, ушли века, на то, чтобы изготовить одну такую, – десятки килограмм металлической руды. А ведь куда как проще перед боем прикрыть себя и всех, кого хочешь спасти, щитом жизни!
