– Алекс, это ведь не орочья магия?
– Если бы я знал… Я никогда не видел ничего подобного. Она повсюду, везде вокруг нас…
Агрон хотел было спросить, не ощущает ли он, откуда исходит эта магия, но в этот момент услышал топот, едва коснувшийся его слуха, но нарастающий с каждой секундой. Топот сотен сильных ног… и свист!
Что-то большое пронеслось над деревьями и ухнуло в полусотне метров позади, круша на своем пути ветви и вырывая с корнем небольшие деревья.
– К бою! – раздался зычный голос Илисида, и в тот же миг казавшийся спящим лес ожил. Сотни рук одновременно потянулись к колчанам, выхватывая стрелы и укладывая их на тетивы. Мгновение, и сотни стрел нацелились в темноту, ожидая приближения орков.
Снова свист тяжелой каменной глыбы, разрывающей небо, снова грохот, сменившийся на этот раз испуганными предсмертными криками.
– Катапульты, пли! – скомандовал Илисид, и тотчас же навстречу летевшим из степи камням помчались три глыбы, отправленные в полет эльфийскими катапультами. Они были нацелены не в лагерь врага – примерно на середину пути от него к Эльфийскому лесу, чтобы поразить не беспомощных женщин и детей, а бегущих в атаку орков.
Наконец из темноты вынырнули рослые фигуры орков, и почти в тот же миг раздался голос Илисида:
– Лучники! Пли!
Агрон видел, как падали орки, пронзенные пятью, а порою и десятью стрелами, видел, как три орка практически одновременно ухнули в вырытую им яму – бежавшие следом за ними даже не остановились, лишь изменили направление и широкими шагами понеслись дальше, к лесу.
Не так он себе представлял это сражение! Не так! Надеялся, что, увидев его, орки если не образумятся, то хотя бы задумаются о том, против кого идут воевать. Что в первые же минуты битвы потери обеих сторон составят десятки, а не сотни воинов…
Над головой свистели каменные глыбы, каждая весом со взрослого орка, и с грохотом и треском падали в чащу, будто невесомые листья, сшибая засевших в ветвях эльфов. Стоявшие в лесу катапульты простаивали без дела – снарядов больше не было, и обслуживавшие их эльфы уже перескакивали по ветвям к месту, где разгоралось настоящее сражение.
– Стрелки, пли!
Орки подошли уже достаточно близко, в зону досягаемости изобретенных Алексом горизонтальных катапульт. Ветви деревьев распрямлялись, швыряя в приближающуюся орду наконечники стрел и мелкие камни. Каждый такой залп просто выкашивал среди нападавших коридор, который, правда, тут же заполнялся новыми орками.
На бегу орки швыряли в гущу листвы метательные топоры. Скорее всего, наугад, не целясь: на это у них просто не было времени. Но звуки падающих на землю тел и стоны раненых и умирающих свидетельствовали о том, что некоторая их часть попадала в цель.
Орки ворвались в лес… Впрочем, в этом Агрон и не сомневался – основное сражение должно было произойти именно здесь, под деревьями, и будет чудом, если хотя бы здесь, в родной стихии эльфов, им удастся заставить орков повернуть назад.
Прямо на него несся рослый орк, занеся для удара топор. Агрон встретил его ударом по ногам, а затем уложил рукоятью топора по затылку.
Тело Агрона окутало едва заметное свечение – обернувшись, он обнаружил Алекса в точно таком же светящемся покрове щита жизни и с мечом, уже обагренным чьей-то кровью.
– Поможем нашим! – ободряюще крикнул он.
Кажется, Алекс по-прежнему не понимал, что для Агрона «наши» были и с той, и с другой стороны.
Минуту спустя у Агрона уже не было возможности укладывать орков тяжелыми, но не смертельными ударами. Их было слишком много, и нескончаемый поток стрел, льющийся с ветвей деревьев, кажется, ничуть не уменьшал количество врагов. Под страшным натиском эльфы отступали, оставляя укрепленные деревья, убитых и раненых. Прикинуть, хотя бы приблизительно, сколько орков полегло в первые же минуты битвы, не представлялось возможным – события развивались слишком стремительно. Орки не просто ворвались в лес, они теснили его защитников вглубь, вынуждая уцелевших спасаться бегством, чтобы не остаться в тылу у армии Гимрода.
Темнота была верным союзником орков – им самим приходилось бросать метательные топоры практически наугад, на звук, на движение в ветвях. В кромешной тьме эльфам приходилось стрелять так же, практически не целясь, сводя на нет все свое преимущество в точности стрельбы.
Агрон помнил, что серая волна, захлестнувшая лес, это его соплеменники, но лишь где-то в подсознании. Кипение крови заставило забыть обо всем – сейчас орки были врагами, жаждавшими его смерти, и он должен был выжить любой ценой. А для этого нужно убивать…
Чей-то метательный топор рубанул его по плечу, но щит жизни смягчил удар, и потому он лишь скользнул по руке Агрона, не причинив особого вреда. Шальная стрела, выпущенная не то наугад, не то именно по нему (только сейчас он подумал о том, что стрелки в пылу битвы не станут делать различия между орками вообще и одним конкретным орком в частности), вонзилась в икру левой ноги. В остальном он был в порядке, и бьющийся рядом с ним Алекс вроде бы тоже.
Впрочем, Алексу, несмотря на всю его магическую защиту (помимо обволакивающего тело щита жизни на Алексе отчетливо ощущалось благословение и была наколдованная эльфами каменная кожа), явно приходилось тяжелее, чем Агрону. По своему поединку с ним Агрон знал, что Алекс верток, проворен и даже силен, хоть и едва ли сможет тягаться в силе с орком, но все же ему не хватало точности и быстроты удара, достигавшихся в первую очередь боевой магией.
Агрон приблизился к нему, отражая удары нападавших, чтобы в случае чего прикрыть со спины. Мечта о том, чтобы орки, схватившись с человеком, поняли, с кем дерутся, и попадали бы на колени в благоговейном трепете, тоже пошла прахом. Быть может, если бы Алекс одним движением руки положил с десяток врагов, кто-то вообще заметил бы его, да и то вряд ли. Кипение крови не способствует поискам ответа на вопрос,
