— Заметьте, вы сказали «Даже за очень большие деньги», хотя многие на вашем месте употребили бы выражение «Не за какие деньги». То есть шанс, что ваши услуги все-таки можно купить, остается?
— Но я…
— Не важно! — перебил он ее. — Я вовсе не хочу предложить вам стать одной из тех, кто снимает таких, вот…
Пренебрежительный кивок в сторону двери не оставлял сомнений в том, кого он имел в виду.
— Я — бизнесмен. Не важно, что мой бизнес нигде не зарегистрирован, и мы время от времени меняем места съемок наших картин. Главное, что он приносит деньги… Но, как я уже говорил, этот бизнес пока официально не одобрен властями, в результате чего я не уверен в том, что завтра все мои деньги не испарятся из моих карманов. Мне сорок лет, Дашенька, и мне хочется какой-то стабильности. Хочется, чтобы мой бизнес приносил мне пусть не такие большие деньги как сейчас, но зато деньги стабильные, и тщательно отбеленные. Поэтому я уже давно подумываю о том, чтобы превратить мою фабрику нелегального кино в небольшую мастерскую по производству кино легального. Нет, даже не кино — фотографий. Ни в коем случае не порнографических — разве что «ню».
— И как же вы собираетесь зарабатывать на этом деньги?
— Очень просто, Дашенька! — представьте себе сайт, на котором выложены фотографии красавиц в купальнике. Профессиональные фотографии, Даша! Фотографии мастера! Ваши фотографии! Но для бесплатного просмотра доступны не более десятка. Хотите больше — платите деньги. Не слишком большие, приемлемые для большинства. Времена меняются — очень скоро мой сегодняшний бизнес перестанет быть актуальным. Продавать диски с нашими фильмами с лотков в переходах все сложнее, хотя бы в виду того, что лотков становится все меньше. А скачивать фильмы из сети станет далеко не каждый.
— Значит, вы предлагаете мне стать вашим фотографом?
— Не совсем так, — покачал головой Николай. — Я хочу сделать вам два предложения, и вы вольны принять любое из них. Во-первых, я был бы рад нанять вас в качестве фотографа. Вы вполне сможете работать вот в этой самой студии.
— Смогу ли я выбирать моделей?
— Выбирать — нет. Не стоит тратить на это ваше время. Но оказаться снимать любую из них, мотивируя отказ вашими эстетическими чувствами — да. Вы же будете выбирать, КАК именно делать фотографии. Я видел ваши работы, и доверяю вашему вкусу. Но вы можете принять и другое мое предложение. Стать директором создаваемой фирмы. Вы будете нанимать фотографов, которые смогут делать хорошие фотографии. Вы будете нанимать кастинг- менеджеров, которые по вашему смогут найти подходящих моделей. Само собой, и платить вам я буду как директору, а не как фотографу.
Даша молчала, глядя себе под ноги. Предложение ее ошарашило, и сбило с толку…
— Я не прошу ответить прямо сейчас. Я понимаю, что вам потребуется время для принятия решения. Позвоните мне, когда будете готовы, или если у вас появятся вопросы.
Он протянул ей визитку, и поднялся с кресла.
— Вижу, вы удивлены. Понимаю, я тоже на вашем месте был бы удивлен. Думаю, вам нужно все обдумать. У вас есть вопросы?
— Только один… Скажите, к чему был весь этот маскарад с этой будущей звездой порноиндустрии? Почему было просто не придти ко мне с этим предложением?
— Можно было, конечно, и придти, но…
Николай, вдруг, запустил руку в карман, извлекая на свет божий сотовый телефон, стоящий как половина Дашиного оборудования.
— Прошу прощения, — улыбнулся он ей. — Я отвечу на звонок?
Он озадаченно взглянул на свой телефон, и нажал на какую-то кнопку.
— Ерунда какая-то. Вроде шел звонок… А тут… ладно, надо в ремонт сдать… Простите, отвлекся. Так вот, прошу у вас прощения за этот, как вы выразились, маскарад. Просто я много слышал о вас, и все, кто я расспрашивал отзывались о вас схожими словами, среди которых фигурировало слово «принципиальная». Мне говорили, что вы никогда не станете делать того, что не соотносится с вашими принципами. А я люблю людей с твердыми принципами. Такие не предадут… Вот я и хотел убедиться.
— Убедились? — холоднее, чем собиралась, спросила Даша.
— Убедился, — подтвердил Николай. — Заметьте, предлагая вам работу я ни словом не обмолвился о зарплате. С кем-то другим я бы с этого и начал разговор, но не с вами. Вас, как я вижу, больше интересует сама работа, чем то вознаграждение, которое вы за нее получите. Поэтому все разговоры о деньгах начнем тогда, когда я получу ваше принципиальное согласие. А работа будет интересной и насыщенной, уж поверьте! Ну а деньги — достойными вас.
Как только за ним закрылась дверь, Даша опустилась на свой стул, заново учась дышать. И когда завибрировал лежащий на столе сотовый, она чуть не подпрыгнула на месте и успела подхватить его и взглянуть на экран раньше, чем вибрация прекратилась, а экран потух.
Вместо того, чтобы сообщить о том, кто звонит — телефон по-прежнему показывал установленную на нем заставку, а поверх нее можно было разобрать лишь две тусклые красные буквы.
И когда экран потух, и Даша нажала на кнопку чтобы вновь заставить его светиться — ее глазам предстала лишь заставка без каких либо надписей.
«Глюк, — решила она, откладывая телефон. — Может, вирус какой? Есть же вирусы для сотовых телефонов?»
Марина
Вторник выдался пасмурным, так что она всерьез начала опасаться того, поездка в «Дзержинский» сорвется. Однако в среду дождь так и не соизволил пойти, а в четверг утро выдалось солнечным и ясным. Уходящее сибирское лето решило напоследок побаловать людей теплыми деньками. Наступало бабье лето, и оно, кажется, приходилось по душе не только всем ныне живущим, но и тем, кто еще не родился на свет. Двухмесячный малыш в ее животе вел себя на редкость культурно… Токсикоз больше не давал о себе знать, и с тех пор как ее последний раз стошнило в понедельник, она ощущала себя бодрой и веселой.
Она с нетерпением ждала выходных, на которых она, наконец, расскажет мужу о том, что скоро он станет папой.
Стоявший на ее столе телефон дважды коротко звякнул — значит внутренний вызов.
— Алло? — подняла трубку Марина.
— Трухачева? — послышался возбужденный голос шефа. — Сидишь тут, ничего не видишь, ничего не слышишь, ничего не знаешь!
— Чего именно я не знаю?
— ГЭС горит!
Марина подпрыгнула в кресле, и, резко выпрямившись, села. В мечтательной будущей маме за секунду проснулся репортер.
— Откуда данные? Почему мне ничего не передали?
— Да потому что никто еще ничего не знает! — откликнулась трубка. — Я сам узнал минуту назад! У меня приятель в тех краях. Абсолютно случайно занесло! Только что позвонил с мобилы! Говорит, ехал по ГЭС, когда в самой плотине что-то взорвалось. Дыма — до неба, ничего не видно. Срывайся, Трухачева, что сидишь? Бери Никиту, машину и вперед! В кои-то годы мы будем первыми!!!
Работа в ГТРК ничуть не была похожа на ту работу, которую демонстрировали с экрана многочисленные боевики и триллеры, в которых репортеры готовы были перегрызть любому глотку ради интересного, сногсшибательного материала. Быть может, на таких каналах как ОРТ или НТВ, журналисты действительно сами лезли в пекло, снимая невероятные вещи и получая за это невероятные гонорары. В ГТРК же все было тихо и спокойно. Канал был государственным, и, как следствие, очень мало зависел от рейтингов своих программ, ибо все равно все деньги рекламодателей уходили куда-то наверх, даже выше директора.
Как правило, работа репортера выглядела так: Марина читала на новостной ленте городского сайта о том, что там-то и там-то произошло такое-то событие. Не торопясь, без спешки и паники она брала оператора и отправлялась туда делать сюжет. Чаще всего ее темами были не убийства, пожары или какие-то катастрофы, а рождение нового тигренка в зоопарке, или интервью с мэром по поводу строительства нового моста через Медянку.
«Мы не „Останкино“, — заявил как-то ее шеф. — А значит, можем позволить себе не показывать людям останки!»
ГТРК не был новостным каналом… Но время от времени случалось что-то, о чем нельзя было не сделать сюжет. Как, например, пожар на ГЭС. А иногда, пусть и очень редко, Марина оказывалась на месте событий раньше других каналов и газет, и тогда уже с сайта ГТРК кто-то брал новости, отправляясь снимать о них материал! Было бы замечательно, если бы так произошло и сейчас.
Марина позвонила в диспетчеру, велев немедленно готовить машину, и своему оператору, Никите, велев тому бросать все и сломя голову нестись в гараж. Затем сама, схватив со стола сумочку, побежала туда же, на ходу доставая мобильный.
«
— Дашонок? — на ходу спросила она трубку. — Слушай внимательно. У тебя минут семь на сборы. Закрывай к чертям свое ателье, и жди меня на остановке, мы тебя подберем! С собой возьми только голову и лучший из своих фотоаппаратов!
— Что случилось-то? — спросила Даша.
— Сенсация, исключительно для тебя! Все гонорары от продажи фотографий — пополам. Идет?
— Для тебя — все что угодно. В чем дело-то?
— ГЭС горит! Через десять минут об этом будет знать пол города, к обеду — весь город. Может там и мелочь какая, а может и серьезный пожар, я пока не знаю, но по-моему рискнуть стоит. Я успею сдать материал в двенадцатичасовые новости, ну а ты нащелкаешь фотографий.
