не изменились.
– Так, бренчал для удовольствия, – ответил я после паузы. – Это противозаконно?
А сам подумал: «Ну давай, скажи, что я тебя не люблю».
– Ты меня не любишь, – глухо и мрачно произнесла Кристина. Набор ее коронных фраз с годами не пополнился.
– Очень люблю, Кристи, – возразил я, отложил инструмент и потянулся к своей якобы возлюбленной.
Кристина молча отпрянула назад, к стене. Она смотрела в пол.
Мне пришлось встать и шагнуть к ней.
– Не трогай меня! – всхлипнула Кристина.
«О-оу!» – подумал я. Если Кристина надумала реветь, то это надолго.
– Ну почему? – Я осторожно дотронулся губами до ее ушка. – Что я сделал плохого?
– Урод!.. – Кристина вырвалась и вылетела из комнаты в слезах, миновала прихожую, заваленную пузырьками из-под настойки боярышника (любимый напиток всех престарелых сердечников-алкоголиков), схватила куртку, сунула ноги в туфли и хлопнула дверью.
Она никогда не слушает моих объяснений или извинений, когда плачет. Поэтому обычно я оставляю ее в покое, а она садится и изображает фонтаны Петродворца – иногда по полчаса нон-стоп, я засекал время. Можете представить: целых полчаса она ничего не слышит, не видит, а только воет в голос! За что мне такие мучения?
Я растянулся на кровати, бесцельно пялясь на постеры на стенах: «Битлз», «Super Deluxe», «Blur», Александр Лаэртский, Джон Ву, Чоу Юн-Фат с пистолетами в обеих руках, скриншоты из фильмов Такаши Миике (мои любимые – петушиные бои из «Города потерянных душ» и трансформер из «Живым или мертвым-3»). Большинство постеров я скачал из Инета, потому что ни один здравомыслящий человек в нашей стране (а тем более производители постеров) не знает, кто такие «Супер Делюкс» или Такаши Миике.
Думал я, конечно, не о Кристине-истеричке, а о Присцилле. Все, что случилось ночью – наша прогулка, поцелуи, замотанный в тряпки урод, – казалось каким-то полузабытым сном, который, исчезая навсегда, оставил в душе некий осадок, какое-то смутное ощущение. Когда человек вспоминает сон, он помнит именно ощущения, чувства, а события – с трудом. Интересно, а Присцилла помнит что-нибудь? Вот будет номер, если нет! Я даже представлял себе, как утром она просыпается, с недоумением рассматривает меня, спящего, высвобождается из моих лап, а потом выспрашивает у всех, вела ли она себя неприлично и насколько: не бегала ли, скажем, без нижнего белья по чужой квартире?
Как бы то ни было, теперь я точно знал, что мне нужно делать, благо мой поросеночек будет весь вечер реветь у себя дома или обзванивать подруг и рассказывать, какой я подлючий. Стало быть, я свободен до завтрашнего утра.
А еще я вспомнил длинноволосого узкоглазого хитреца, с которым ехал в электричке вчера утром. Знал бы я, где его отыскать, пришел бы к нему с бутылкой пива, нарочно купил бы самого дорогого. Ведь если б не он, я не встретил бы Аню, а потом и Присциллу. Спасибо тебе, незнакомец, за эту сумасшедшую ночь! Как раз то, о чем я так долго мечтал!
Я пошвырялся в коробке с документами, где среди прочего валялись остатки моей последней зарплаты, выгреб наличность. Оделся. Крикнул: «Папаня, я ушел!»
Сбежал вниз по лестнице.
Я снова шел в старый ДК «Звезда».
5 [первичный период развития болезни]
Я брел, стараясь держаться неосвещенной стороны улицы. Я не боюсь темноты – напротив, свет меня пугает, и дневной, и электрический. Нет ничего более безопасного, чем кромешная тьма. Она защищает черной броней. Если некоему злоумышленнику захочется меня отметелить или обобрать, он сотворит это и при дневном свете. А в темноте не видно лиц, узнать трудно. Мало ли кто я такой, может, у меня в каждом кармане по «стволу»? Как выхвачу да как засажу с обеих рук! И скрыться легче в темноте, я- то знаю. От кого только мне не приходилось бегать за мою недолгую жизнь.
Белых Ангелов в ДК уже не было – они арендовали главный зал для своих месс только по воскресеньям, и то на два-три часа. В вечернее время в здание пропускали только сотрудников ДК, но вахтерша узнала меня и отперла дверь.
Я искал свою хорошую знакомую по имени Наташа. В ДК она бывала только после семи вечера, потому что днем в две смены работала учительницей. Постучал в дверь кабинета, где шло собрание вожатых, и вызвал ее в коридор.
Мельком я успел разглядеть присутствовавших: смешной дед, похожий на престарелого панка, две пожеванных временем женщины, три женщины помоложе – одна из них Наташа – и юноша с добродушной улыбкой на лице. Впрочем, улыбались они все. Когда вместе собирается столько вожатых, им всегда весело, даже если они обсуждают что-то серьезное. У них всегда найдется время посмеяться над глупенькими детскими играми своего же сочинения или над веселыми стишками про то, как «шел по крыше воробей».
Я вспомнил песенку из мультика: «Хорошо, что есть на свете простодушные, как дети, удивительные люди чудаки». Смотря для кого хорошо. Мне, скажем, приятно зайти и посидеть с ними немного. А хорошо ли им, этим искренним и добродушным людям, которые совершенно не понимают, что горячо любимые ими дети – в большинстве своем грубые болваны и срать они хотели на своих воспитателей?
Наташа – полненькая приземистая дамочка с лицом, похожим на розовое яблоко, – вышла из кабинета:
– Ты смотри, кто к нам пожаловал!
Давненько я не слышал ее приятный хрипловатый голос! Наташа крепко обняла меня по вожатской привычке. Признаюсь, что Наташа, когда я обитал в пришкольном лагере и именно в ее отряде, была моей несчастной любовью, поэтому обнимал я ее не как друг, не с чистыми помыслами. Кстати, она до сих пор не замужем…
– Давай присядем! – Я плюхнулся на подоконник. – Разговор есть.
– Только, Ромочка, недолго, а то меня люди ждут!
– Хорошо, тогда суть моего вопроса: в дэка не намечается какого мероприятия?
– Какого рода?
– Концерта, ну, не знаю, праздника какого?
– Ближайший будет на этой неделе, в пятницу.
– В честь чего?
– В честь Пятницы, Тринадцатого. Будет «Шоу ведьм», танцевальный кружок «Гармония», хор школы № 3…
– Все понял. – Мне было глубоко плевать на все эти хоры и танцевальные кружки. – Можешь вписать в программу «Аденому»?
– «Аденому»? А я думала, вы больше не выступаете!
– Выступаем, как видишь. Нуте-с?
– Даже не знаю, – замялась Наташа.
– Пожалуйста, Наташенька, это важно! – Как бы невзначай я положил ладонь на полное Наташино бедро и стал осторожно его поглаживать. – Неужели времени не найдется?
– Да программа уже расписана по минутам, чудак ты человек! – Наташа стряхнула мою руку. – А после концерта сразу же дискотека! Неужели ты пораньше не мог сообщить, хотя бы недельки за две?
– Хватит хитрить, Наташуля. Я же знаю, что вы всегда оставляете минут пятнадцать на всякий пожарный!
Я придвинулся к Наташе как можно ближе и обнял за талию. Наташа мягко оторвала мою руку и отъехала от меня на пару сантиметров, нарочито обиженно протянув:
– Ну перестань ко мне пристава-а-ать! – От ее шеи пахло «Детским» кремом.
– А впишешь «Аденому»? Если впишешь – перестану.
– Знаешь, Рома, минут пять в принципе мы могли бы выделить, если вам этого хватит. В самом конце…
