(видимо, атаковали полузатопленные рыболовные катера).
Каковы же были действительные результаты? Серьезные повреждения получили 4 БДБ: F139 — 2 прямых попадания бомбами, сильно повреждена пушечно-пулеметным огнем; F170 — 4 прямых попадания бомбами; F446 — 1 прямое попадание бомбой, повреждены надстройки, дубель-шлюпка и спасательные плоты, ранен 1 человек. F535 — 2 прямых попадания бомбами в артиллерийскую палубу, вышли из строя машины и рули, тяжело поврежден корпус. Другие баржи (количество неизвестно) получили повреждения от осколков и пушечно-пулеметного огня. На некоторых баржах были пожары, к вечеру все они потушены, все БДБ остались на плаву. Из личного состава барж были ранены 8 человек (в том числе 1 — тяжело). Видимо, на борту БДБ, как и в предыдущие дни, во время стоянки в порту оставались только расчеты зенитных автоматов.
Общие потери в людях, а также разрушения на берегу неизвестны — за одним весьма заметным исключением. Именно 19 ноября Адмирал Черного моря собрался посетить Камыш-Бурун, чтобы вручить награды личному составу десантных барж. Примерно в половине третьего машина Кизерицки на подъезде к порту подверглась внезапной атаке четверки Ил-2. По одним данным, они только обстреляли машину, по другим — еще и сбросили бомбы. В автомобиле находились сам вице-адмирал Кизерицки, корветтен-капитан Пильцекер, исполняющий обязанности командира 3-й десантной флотилией корветтен-капитан Мэлер (на тот момент — одновременно и командир над всеми баржами в проливе), адъютант адмирала и водитель. Трое, включая адмирала, погибли на месте, а Мэлер и адъютант получили тяжелые ранения.
Новым Адмиралом Черного моря 20 ноября был назначен начальник штаба группы ВМС «Юг» контр- адмирал Бринкман. Он прилетел из Софии в Симферополь утром 22 ноября. Временно исполняющим обязанности командира дозоров в Керченском проливе стал обер-лейтенант Бастианс, а исполняющим обязанности командира 3-й десантной флотилии — капитан-лейтенант Алекси.
Немцы провели расследование обстоятельств гибели Кизерицки и установили, что штурмовики атаковали, «несомненно, опознанный автомобиль» адмирала. В действительности никакого «точечного удара» не было. Наша разведка узнала о гибели Кизерицки несколько дней спустя. Пилоты, конечно же, не представляли себе внешнего вида личного автомобиля Адмирала Черного моря и вряд ли вообще задумывались о существовании такой машины.
К сожалению, невозможно точно установить, кто же именно обезглавил немецкий флот на Черном море. Дело в том, что время гибели адмирала (12:30, то есть 14:30 по московскому времени) указано в немецких документах приблизительно и никаких уточнений найти не удалось. Ближайший по времени удар (14:13) не подходит, так как в нем 4 Ил-2 210-го шап поливали баржи фосфором. По разведданным Отдельной Приморской армии, адмирал был убит в 14:00–14:15. Очевидно, его гибель на счету одной из четырех четверок 7-го гвардейского штурмового полка 230-й дивизии (ведущие — Карабут, Моргачев, Тужилков, Скворцов). Эти четверки наносили удары плотно одна за другой, начиная с двух часов дня, причем прокладывали себе дорогу к цели штурмовкой зенитной артиллерии (возможно, и попутных целей) от Горкома до Камыш-Буруна. Единственная заявка на уничтоженные машины принадлежит 190-му шап. Его пилоты донесли, что в 13:35–13:45 уничтожили две автомашины южнее Горкома, но в оперсводке 214-й шад эти машины названы грузовыми и к ним добавлена цистерна с ГСМ.
Помимо авиации, Камыш-Бурун в 14:44–17:50 обстреливали батареи группы Малахова. За три часа они выпустили 254 100-мм и 177 122-мм снарядов и записали на свой счет одну потопленную БДБ и несколько сильных взрывов в порту. Возможно, прямое попадание получила F316 (потери немецкого флота даны в приложении 11). Огонь корректировали посты 224-го орад в Эльтигене. Место стоянки барж скрывали здания в порту, поэтому о полноценной корректировке речь не шла. Требовалось участие самолета-корректировщика, что на следующий день и попытались сделать.
Осталось сказать о противодействии, которое смогли оказать немцы. По данным нашей разведки, ПВО Камыш-Буруна составляли две зенитные батареи и до 6 точек МЗА, а на каждой БДБ находился один 37-мм автомат. В действительности БДБ имели по два 20-мм автомата каждая, но часть автоматов к 19 ноября из-за боевых повреждений и поломок вышла из строя. Очевидно, огонь с БДБ могли вести немногим более 20 стволов. О зенитных батареях судить сложнее. Точных немецких данных по району Камыш-Буруна на этот период нет. В донесениях ведущих групп наших штурмовиков зенитный огонь иногда оценивался как слабый, иногда отмечался лишь сам факт ведения зенитного огня, но сильным огонь назван только в самом последнем налете. При такой интенсивной работе авиации потери оказались на удивление скромны. Зенитным огнем был сбит один Ил-2, еще 5 получили повреждения (3 — незначительные, 1 произвел вынужденную посадку вне аэродрома, 1 сел на фюзеляж на своем аэродроме). Немецкие зенитчики претендовали на 3 сбитых самолета (неясно, входят ли сюда заявки, сделанные батареей 3./613 на мысе Ак-Бурну и находившимся в Камыш-Буруне пулеметчиком Керченской флотилии охраны рейда). В действительности, за весь день над Керченским полуостровом был сбит только один самолет. Видимо, сказалось попутное подавление зениток, а к концу дня — еще и нехватка боеприпасов.
Немецкие истребители из-за численной слабости не смогли прикрыть Камыш-Бурун, что и констатировал вечером командир 5-го корпуса. Действительно, большинство наших групп вообще не видели вражеских истребителей. В некоторых случаях пары Me-109 находились в районе Камыш-Буруна, но в бой не вступали. Лишь в 11:38 пара Me-109 атаковала четверку Илов 47-го шап и незначительно повредила три из них. Сопровождение (2 Як-1 и 2 Як-7Б 9-го иап) вмешалось с запозданием, но истребители доложили об уничтожении одного Ме-109. Кроме того, в 16:50 была атакована последняя за день группа (5 Ил-2 23-го шап), но сопровождавшая их пара «аэрокобр» 57-го гиап отразила нападение. В воздушном бою получил ранение один летчик-истребитель, а второй доложил об одном сбитом Me-109.
Из 26 самолето-пролетов Me-109, которые зафиксировали наши посты за день, большинство пришлось на Еникальский полуостров. Там и развернулись основные воздушные бои. Поскольку немцы ожидали с утра 20 ноября наше наступление под Керчью, реакция на удары по базе была достаточно вялой. Флот решил перебросить в Камыш-Бурун одну батарею 37-мм автоматов.
В ночь на 20 ноября 3-я группа высадки вновь не посылала катеров с грузами к Эльтигену. Продолжался шторм. Командование ВВС ЧФ пыталось выяснить, сколько же барж осталось в строю после дневных налетов. Преодолевая сложные метеоусловия, одиночные МБР-2 с 17:50 до 08:49 двенадцать раз летали на разведку плавсредств в Камыш-Буруне и в проливе. Шесть из них попутно сбросили по баржам и портовым сооружениям 12 ФАБ-100. В свете сброшенных САБов летчики зафиксировали передвижения 4 БДБ, наземные посты наблюдали в проливе две-три баржи. Штаб ВВС ЧФ дополнительно убедился, что его дневная оценка (выведено из строя не менее 10 БДБ) верна. Как мы знаем, цифра оказалась несколько завышенной.
Утренняя пара «киттихауков» 30-го разведывательного полка, несмотря на отвратительную погоду, в 06:45 обнаружила в Камыш-Буруне все те же 15 БДБ. Несомненно, обстановка требовала продолжать налеты на базу. Но такого количества вылетов, как 19 ноября, сделать не удалось из-за переключения 230-й дивизии на поддержку наступления, а 8-го гшап и 622-го шап — на снабжение плацдарма. По морю уже несколько дней не было переброшено ни килограмма грузов, а бипланы У-2 минувшей ночью смогли сделать лишь 13 самолето-вылетов на сброс. Кроме того, в первой половине дня стоял туман.
Всего за день удалось провести 4 налета: 18(12) самолето-вылетов Ил-2 и 12 — Пе-2. На этот раз каждую группу встречал сильный зенитный огонь. Из шести Ил-2 11-й шад повреждения получили 5, в том числе один штурмовик вышел из строя на 15 суток. Из шести Ил-2 23-го шап от зенитного огня пострадали 4, в том числе один сел на воду у косы Тузла и затонул (экипаж спасся). Пикирующие бомбардировщики избежали повреждений.
Противодействие истребителей свелось к атаке пары Me-109 против штурмовиков. Истребители сопровождения связали их боем и, по донесениям, сбили один «мессер». Пилоты 47-го шап наблюдали прямые попадания в две баржи (использовались бомбы ФАБ-50М-9 и АО-25М-35). Штаб 11-й штурмовой дивизии посчитал, что одна из них сгорела, а вторая повреждена. Во время первого налета Пе-2 летчики наблюдали прямое попадание одной ФАБ-250 в БДБ, во время второго налета — еще одно прямое попадание. Считалось, что обе БДБ потоплены. Второй налет Пе-2 практически совпал с ударом 23-го шап, они прошли с разницей в две минуты. Пилоты штурмовиков доложили об одной потопленной и двух поврежденных БДБ (23-й шап использовал ФАБ-100 и АО-25).
Немецкие документы зафиксировали следующие потери в ходе налетов 20 ноября: F307 — 2 прямых попадания бомб, однако баржа осталась на плаву и не потеряла управления; F386 — 3 прямых попадания
