Все это я рассказываю в качестве предисловия к письму митрополита Ипполита, давно ждущему своего часа:
Особенных впечатлений нет, просто такое впечатление, что абсолютно все вокруг посходили с ума, и некоторые от этого нового ощущения невероятно тащатся. Что до меня, то я как-то все больше и больше окукливаюсь, стараясь особенно новыми впечатлениями себя не беспокоить. Так-то оно здоровее(хотя все равно из этого ничего не получается). Послушал лекцию дьякона Андрея Кураева о буддизме — по всему выходит, что более расчетливого, бесчеловечного и чудовищного учения на свете нет. Вот думаю, не заделаться ли буддистом: его контраргументы (отлично изложенные, очень увлекательно) выглядят примерно также, как высказывания отечественных публицистов о западном кино в середине 70-х: пугающе, таинственно и притягательно.
Не иначе, как Кураев скрытый буддист… Впрочем, пора и остановиться: а то, о ком из православных у нас ни заходит сегодня речь, все они оказываются не совсем ортодоксальными.
Митрополит Ипполит — конечно же псевдоним. Самое удивительное, что у этого человека до сих пор нет ЖЖ
7. Опекунство
Сайт называется «Опекунство». Жанр — смесь арт-проекта с хоум-пейджем, чем-то напоминающий любимую мной «Рыбку Дебиляриус», с той только разницей, что авторы
Лично мне больше всего нравится «Почта духов»… Как бывший сотрудник «Вечерней Москвы» я получил просто нечеловеческое удовольствие от чтения рассказов о жизни вверенной Илье Осколкову- Ценциперу редакции. Хотел выписать несколько наиболее вопиющих цитат, но решил ограничиться самой корректной:
Осколков-Ценципер, в обнимку с пышным букетом роз, производил впечатление растленной девицы на конфирмации.
В ней хотя бы нет мата.
(Последнюю строчку можно считать disclaimer'oм для всех идущих на
Сайт «Опекунство» был назван в честь старого советского фильма «Опекун» (реж. Альберт Мкртчян, Эдгар Ходжикян, 1970 г.), в котором главные роли играли Георгий Вицин и Александр Збруев. Среди скрывшихся за звучными псевдонимами участников сайта был и митрополит Ипполит, написавший мне письмо про Андрея Кураева и буддизм. Поскольку среди авторов было довольно много журналистов, про сайт даже написало какое-то количество глянцевых журналов, что не мешало ему, впрочем, оставаться той самой смесью арт-проекта с домашней страничкой.
Слава, впрочем, ему не помогла: в декабре 2001 года «Яндекс» снес «Опекунство», вполне обоснованно найдя на нем пропаганду насилия, разжигание национальной розни и ненормативную лексику, а также почему-то еще и жестокое обращение с животными, которого там отродясь не было. Надо сказать, что сайт снесли в одночасье, не дав владельцам даже сделать копию. Я из Америки написал Жене Завалишиной в «Яндекс» с просьбой разыскать для меня архив — но это не возымело никакого эффекта, а Женя, встреченная мною в Москве, клялась и божилась, что письма не получала. Она честный человек, и у меня нет никаких оснований усомниться в ее словах. Видать, мое письмо слизнула языком какая-то трансатлантическая корова. Бывает.
8. Не моя война
Тема сегодняшней моей статьи будет несколько необычной. Как правило, я пишу о различных аспектах взаимодействия культуры и Интернета, а сегодня речь пойдет о сайте скорее политической, чем культурной, направленности — www.notmywar.ru. Тем не менее в этой статье не будет ни слова ни о чеченской войне, ни о борьбе с терроризмом, ни даже о лживости традиционных и подконтрольных СМИ. Разговор совсем о другом.
Сайт «Это не моя война» состоит всего из одной страницы. Короткое воззвание предлагает всем подписаться под утверждением — «это не моя война» — вне зависимости от всех остальных политических взглядов подписантов. По слухам, несогласные готовятся сделать сайт «Это МОЯ война» — и это действие можно тоже только приветствовать, потому что смысл всей затеи как раз в том, чтобы каждый мог не перепоручать право говорить «своему» делегату и не подписываться под «пакетом предложений» (что происходит при голосовании на выборах), а подписаться только под одним утверждением — собственно, тем, с которым он согласен.
Разумеется, это скорее культурное, чем политическое, действие: поскольку политические действия предполагают практический результат, а в данном случае практических результатов нет и быть не может. Будь подписей хоть десятки тысяч, вряд ли это подвигло бы власть хоть на какие-то действия (тем более что подписывать люди могут из самых разных соображений: от пацифистских до жестко античеченских). Это ведь даже не социологический опрос — слишком мала и неопределенна выборка.
Речь идет, скорее, о возрождении культурной традиции шестидесятых. Но то, что в ситуации тотального контроля за средствами массовой информации кодировалось как гражданский подвиг и политический акт, сегодня воспринимается несколько иначе.
Попытаюсь объяснить, какую традицию я имею в виду. Как известно, в шестидесятые— семидесятые годы в СССР был распространен обычай писания писем в правительство, ЦК и другие инстанции. Письма эти, как правило, призывали к демократизации и прочим вещам, которые частично осуществились при Горбачеве.
Сравним эту «эпидемию подписантства» с акцией типа «Это (не) моя война». Различия очевидны. Слова уже не обращают к власти. Это — просто слова, как просто слова — «За нашу и вашу свободу» — были написаны на плакате вышедших на Красную площадь в августе 1968 года. Впрочем, никому из «новых подписантов» не стоит надеяться ни на жестокие преследования, ни на сопутствующую им славу. Во многом это связано с тем, что письма шестидесятых обычно подписывали «знатные» люди: академики, писатели, композиторы и так далее. Интернет и здесь разрушает вертикаль: под словами «это не моя война» стоят не только подписи академиков и «бардов» (скажем, Антона Носика и Псоя Короленко), но и подписи никому не известных пользователей Сети.
