Так, один из старожилов Рунета, создатель РОМАНа и «Бессрочной ссылки» Роман Лейбов утверждал, что Интернет — самодостаточная система, она не нуждается в совершенствовании и консолидации усилий, разве что в ограждении от регуляторов. Этому могут послужить только организации типа EFF, тогда как все академии по природе своей корпоративны и заведомо работают в противоположном направлении. В Интернете, по Лейбову, нет и быть не может элиты, заслуг и степеней. Они могут быть только в отдельных областях — в нет- арте, в сетевом дизайне, даже, скажем, в администрировании серверов. Но не вообще в Интернете, представляющем из себя объединение временами пересекающихся мини- коммьюнити, от посетителей чата «Кроватка» и до крупных контент-провайдеров типа ФЭПа или Port.ru. Внутри «Кроватки» тоже есть своя элита — и совершенно непонятно, чем одна элита элитней другой.
Однако вскоре от атак на идею академии, как таковой, Лейбов перешел к прямым действиям. Действия эти в высшей степени характерны для традиций интернет-полемики, оставшихся еще с юзнетовских времен. Вместо того чтобы наскакивать на РАИ/ВИА, Лейбов поступил проще: он создал еще одну академию, названную им Вокально-Инструментально-Аналитическая Интернет-академия «Поющие сердца» им. Эдиты Пьехи (сокращенно ВИА «Поющие сердца» им. Эдиты Пьехи). Как у всякой академии, у нее есть свой сайт, свой устав («1. Настоящий устав состоит из 13 пунктов. 2. Вторым пунктом настоящего устава является данный пункт») и внушительный список академиков, в число которых входят не только известные сетевые деятели типа членов всех академий Антона Носика, Антона Никитина или Анатолия Левенчука, но и огромное количество персонажей типа Ганнибала Лектора («заведующий хладильным сектором»), В.И. Чапаева (академик по военной части) или Марии Кошман (полное имя кошки Лейбова Мурки). Мои любимые академики — Кукуц и Мукуц, герои зоофильских стихов уральского поэта Берникова:
Создав свою ВИА, Лейбов тут же стал настаивать на ее равноправии с уже существующими Интернет-академиями, требуя, к примеру, места в жюри конкурса РОТОР++ и так далее. В самом деле — чем она хуже других: точно так же создана инициативной группой, и в нее входят известные в Интернете люди. ВИА им. Эдиты Пьехи оказалась лучшей иллюстрацией к тезису о несуществовании интернет-элиты, или, точнее, о множественности этих элит. Каждой из них надо бы выдать по академии — и, когда количество академий перевалит за сотню, девальвация самого слова будет полной.
В Интернете лучший способ борьбы с сигналом — создание такого уровня шума, чтобы сигнал потерялся. Будь я Центризбиркомом РФ, в ответ на elections.com Глеба Павловского создал бы еще два десятка фальшивых exit polls (часть из которых Павловским бы и подписал), полностью дискредитировав идею брать оперативную социологическую информацию из Интернета.
Впрочем, пример с академиями показывает, что нет нужды самому создавать двойников: достаточно просто кинуть клич. Теперь академии множатся без участия Лейбова: на днях стало известно о создании Сосисочной Интернет-академии.
История создания академий Интернета достаточно подробно рассказана выше. В настоящий момент ни одна не функционирует — в 2004 году даже отменили ежегодную премию, вручаемую самой первой академией. Можно сказать, что Лейбов был прав: Интернету академий не нужно. А можно сказать, что не прав: стоило ли разваливать то, что благополучно само развалится?
6. Киллер
Работа в Интернете имеет свои преимущества. Одно из них — обратная связь.
Читатели пишут письма, спрашивают совета и делают разные предложения.
Об одном из них мне и хотелось бы рассказать.
Автор письма, отправленного с бесплатного — и потому фактически анонимного — почтового сервера, писал, что является моим давним поклонником и хотел бы мне сделать несколько необычный подарок Письмо было подписано «Джеф»: помню, я еще подумал о самодельном стимуляторе времен моей юности. Джефу бы хотелось, чтобы это был сюрприз, и потому он не желает раскрывать карты раньше времени. Он предложил увидеться как-нибудь вечерком в real life.
Мы договорились встретиться у памятника Грибоедову. В осенних сумерках я пришел на место свидания, обуреваемый смутным беспокойством: в последний момент я вспомнил, что забыл выяснить у своего читателя, как он выглядит. Утешало, что он мог узнать меня по фотографиям, изредка печатающимся в разных журналах и на сайтах.
У памятника было неожиданно пусто. На скамейке спала старушка бомжеватого вида. Увлеченная друг другом парочка целовалась по соседству. Солидная машина была припаркована едва ли не поперек трамвайных путей. Обойдя ее я еще раз огляделся: никого. И когда я уже начал раздумывать, не розыгрыш ли это, меня окликнули.
Неприятный, слишком жесткий мужской голос назвал меня по имени. Я обернулся. От машины в мою сторону шел человек.
Какая машина? Я плохо разбираюсь в марках, но это был не фольклорный шестисотый и не джип, в котором мог бы ездить человек, вышедший мне навстречу. Как он выглядел? Высокий, выше меня на голову, крупный, коротко стриженный. Неброско, но очень дорого одетый. Одним словом, его машина представляла собой нечто среднее между джипом и мерседесом, а сам он напоминал быка, решившего стать светским человеком и преуспевшего… или, может быть, светского человека, решившего по какому-то капризу сменить имидж, но в последний момент передумавшего.
— Сергей? — повторил он.
Я кивнул.
— Давайте пройдемся, — и он сделал почти незаметный жест машине, которая тронулась с места и медленно повернула налево — в сторону кинотеатра «Ролан», ресторана «Ностальжи» и клуба «О.Г.И.» — одним словом, параллельно тому маршруту, которым шли по бульвару мы. Я почему-то представил, что Джеф предложит мне сесть в машину, где меня будет ждать не то длинноногая блондинка, не то — высыпанный на кожу сиденья бархан кокаина. «Придется, видимо, отказаться», — подумал я. Надо вам сказать, что к блондинкам я равнодушен.
Но Джеф сказал:
— Я вот читаю ваши статьи… вы ведь любите всякого там Джона By, Леона-киллера, Тарантино, в конце концов?
— Ну, — словно оправдываясь, сказал я, — их, собственно, все любят.
— Но вы хорошо пишете, — сказал Джеф тоном, обсуждения не предполагающим, — и потому я хочу сделать вам подарок. — Выдержав паузу, он продолжил: — Дело в том, что в одном городе, не в Москве, должны убить одного человека… и, если вам это интересно, я хотел бы вам предложить… — Он неопределенно махнул рукой и, словно упреждая мои слова, продолжил: — Все будет подготовлено, вам нужно будет только нанести последний штрих. Никто из исполнителей вас не знает и никогда больше не увидит, так что все абсолютно безопасно.
«Наверное, на блондинку я бы все-таки согласился» — подумал я, а Джеф — названный, как я теперь понял, в честь героя «Киллера» Джона By — сказал:
— Просто вы столько писали про смерть и убийства, что я подумал — вам может быть интересно.
