назад отражение: сорокалетний мужчина в дорогом костюме, волосы слиплись от пота, руки трясутся, губы побелели…
Ничего особенного, повторит он про себя, все хорошо, все под контролем.
Вечером вернется домой, скажет Маше:
47. Как сказано у Джона Ву
Все-таки попробуем.
Мальчики сделаны из оружия. Из пистолетов made in China, автоматов на батарейках, самурайских катан, казацких сабель, абордажных крючьев, русских мечей, пластиковых щитов, рыцарских шлемов, многозарядных ружей, вертолетов, самолетов, танков, солдатиков и action figures.
Ах, сколько сейчас новых игрушек! У меня были только советские солдатики, красный меч и щит, того же цвета конь-огонь. Вот и все. Гоше можно только позавидовать: настоящий арсенал. Не такой уж дорогой, кстати. Аня может себе позволить. Ей нравится, как Гоша носится по квартире, в одной руке меч, в другой – абордажный топор. Машет во все стороны, аж щепки летят от хозяйской мебели.
Вот это удар! Оружие, между прочим, пластмассовое. Было бы настоящие – ого-го! Не поздоровилось бы старой ведьме с третьего этажа.
Жалко, это не мой сын. Мне хотелось бы сына – но все девушки, беременевшие от меня, делали аборты. Начиная с Сони Шпильман.
Если бы у меня был сын, я играл бы с ним в солдатики, а когда бы он подрос, мы бы вместе смотрели гонконгские боевики и старые американские вестерны. Вырастил бы стрелка, настоящего воина. Как в «Великолепной семерке»: «Друзей нет. Врагов нет». – «
А впрочем, хорошо, что у меня нет сына. Что бы я ему передал? Тщету своего существования? «Шапки – нет, зубов – нет». – «
Андрей кривится, глядя на оружейный склад, говорит: Мне кажется, мальчик растет слишком агрессивным.
– В самый раз, – отвечает Аня. – Мы, татары, воинственный народ. И бабушка у меня была снайпер.
Точно – бабушка была снайпер, а от дедушки осталось только мамино отчество да семейная легенда о том, как однажды встретились Олег и Джамиля. Вот, собственно, и все.
Да и вообще, не везло мужчинам в Аниной семье.
Андрей, впрочем, об этом не знает. Интересно, кстати, что бы сделал, если б узнал?
Мне Андрей не нравится. Я представляю его эдаким хлыщом,
Иногда я встречаю их на улице. Они выходят из подержанных иномарок с таким видом, будто каждый – Борис Березовский в годы расцвета. Как-то раз подошел к одному такому, из «фольксвагена», честно попросил денег на опохмел. Внимание! Не стал врать, говорить: мне нужно на лекарство. Конечно,
Итак, я попросил на опохмел, а котяра брезгливо отстранил меня и сказал: Иди лучше поработай.
Уверен: сам он не работает, только руководит.
Мне никогда не удастся объяснить такому, чем отличается мое
У Андрея, значит, тоже «фольксваген» – может, поэтому он меня так раздражает. Назойливый, излишне сентиментальный и непробиваемо серьезный. Наверняка считает своим долгом
Я думаю, Аня от этого тоже не в восторге, она ведь девушка самостоятельная.
И вот лежат они вместе, и этот Андрей, удовлетворенный, довольный такой котяра, смотрит на оружие в детском углу, бубнит:
Ладно. Мальчика Гошу представить никак не получается – только его пластмассовое оружие. Попробуем тогда посмотреть, как Аня и Андрей будут трахаться. Для мужика, месяц не видавшего живой пизды, нет фантазий интереснее.
Сексом Андрей занимается серьезно. Основательно. Заботливо. Он
По-настоящему я трахаюсь, только если пьян. Точнее, когда начинаю входить в запой. Вот тогда я, наверное, совершенно прекрасен – жалко, что потом ничего не помню. Но, думаю, ничего похожего на скучный регламентированный секс, которым занимается Андрей.
Аня вроде тоже не в восторге. Не Марик, конечно, но все равно – бывало и лучше. Ну да, мужчины взаимозаменяемы, но если уж встречаешься с одним так долго, начинаешь присматриваться.
Она, должно быть, страстная женщина, моя двоюродная сводная сестра. Далекое родство, ничего не скажешь. Зато она азиатка, как моя Мэгги Чун.
А вот интересно, любовь к азиаткам у меня от дяди Саши (ах, как жаль расставаться с мыслью, что он – мой настоящий отец)? Или просто будущее принадлежит косоглазым, мы пытаемся сохранить свои гены?
Со мной все ясно: я-то люблю гонконгское кино, этим все сказано. Начал, как и все, с Джона Ву, потом Ринго Лам, Цуй Харк, Джонни То. Ну, и Вонг Кар Вай, как же без него.
Я считаю, если человеку не нравится гонконгское кино, ходил бы он лучше в театр или в библиотеку. Потому что в кино такой человек все равно ничего не смыслит.
Аня тоже должна любить гонконгское кино. Неясно, впрочем, где она его увидела, ну да неважно. Скорее всего, любимый Анин фильм – «Никита» Люка Бессона. Да-да, по временам она представляет себя суперагентом. В сумочке – настоящий пистолет, под прилавком – снайперская винтовка. После работы она выходит на крышу, ложится, собирает винтовку, ставит лазерный прицел, задерживает дыхание и нажимает на спуск.
Бэнг!
Кстати, в Гонконге десять лет назад сняли гениальный ремейк «Никиты» – только не говорите мне о канадском сериале! – так вот, гениальный гонконгский ремейк под названием «Черная кошка». Вместо Анн Парийо там была Джейд Люн.
Смешно. «Черная кошка» – что-то из «Место встречи изменить нельзя». Глеб Жеглов и Володя Шарапов за столом засиделись не зря.
В гонконгском кино хорошо стреляют и женщины, и мужчины.
Ну вот, Андрей пошел в душ, а моя сестра Аня-Эльвира поднимает с пола пластмассовый Гошин пистолет и взвешивает в руке. Легко взять, выпустить трудно, как сказано у Джона Ву.
Потом опускает его, дуло смотрит прямо в пол, прямо в потолок соседкиной квартиры.
– Бах! Бах! – одними губами говорит она.
Бэнг! Бэнг!
48. 1953 год. Все страсти жизни
Бэнг, бэнг! Б Мимо. Подрастерял навык. Уж сколько лет, почитай, винтовку в руках не держал.
Зато в чужих видел – преизрядно.
Олег снова прицелился – бэнг! – черная фигурка толстого человечка в цилиндре и с сигарой опрокинулась кверху ногами. Олег положил мелкашку, отошел в сторону, закурил.
Впрочем, откуда я знаю, что делал в тот день мой дед? Почему я подумала, что ему нравилось стрелять
