осмысленным планом. Поклонник Иоанна Арндта и Роберта Фладда, вольный каменщик, руководивший крепостными строителями, он хотел, как и положено, воссоздать разрушенный Храм.
У домов – своя судьба. Потребовалось двести лет, революция, перепланировка усадьбы, новая смена власти, перестройка, приватизация, семь человек, не подозревающие о своей миссии. Может быть – девять, если считать Милу и Алену.
Семь человек выбирают себе комнаты. Они шутят, думают, что это не имеет значения. Но все давно решено за них, каждый выбирает свою планету. Этой ночью на холст наложат последний мазок. Наутро они встретятся в колодце холла, словно семь планет, семь лепестков магического цветка, семь камней, положенных в фундамент Храма, семь металлов, семь дней недели. Семь узлов любви на традиционном масонском красном шнуре.
Семь человек – словно люди на рейве, танцующие в одном кругу. Люди, объединенные любовью. Что бы ни случилось потом, в этот миг Храм существовал. Ажурные башни, крики птиц, шум волн. Момент полноты бытия, почти непереносимой.
В этот момент Женя умирает – сделан круг, ее миссия выполнена. Отчего она умерла? Дурная примесь? Злой умысел? Дележ активов и собственности? Вещества не важны, и деньги не важны. Важна только любовь – а они любили ее.
Это был краткий миг – и они не знали о нем. Может быть, Женя знала – но она умерла. Все остальные так и не узнали, что с ними случилось. Не захотели поверить, что даже смерть не отменяет мгновенья любви. И потому – суицид, два убийства, невозможность счастья.
Сегодня я обедал с Костей. Воскресный обед в семейном доме. Света, беременная вторым ребенком. Мой трехлетний племянник, увлеченно играющий в «лего». Белые чистые стены, светлая комната, вкусный обед. Я выпил немного вина – и Костя сказал: слушай, мне нужен человек, которому я смогу доверять. Нормальное дело, без криминала, только уход от налогов. Я спросил: а что надо делать? Костя сказал: страховую компанию. И я ответил: а давай попробуем. Я раньше вина не любил, но тут выпил еще бокал. Я знал: вещества не важны, и не важны деньги.
– Помнишь, – спросил я Костю, – я рассказывал историю про семерых одноклассников и девушку, которую отравили? (Он кивнул.) Так вот, сегодня я понял, как все было на самом деле. Эта девушка, Евгения Королева, она умерла счастливой.
Лепесток седьмой
Тихий стук. Женя вскакивает с кровати, голая подходит к двери, открывает, даже не спрашивая, кто там. Не зажигает света, знает: Леня. В темноте обнимаются на пороге, влажные губы, горячее дыхание. Ответив на поцелуй, Женя понимает – ошиблась.
– Альперович, ты? – И отодвигается.
Он поднимает Женю, несет к постели. А если Леня придет? шепчет она. Да он напился пьяный и спит, отвечает Альперович и снова целует.
Мальчики, мальчики, думает Женя, поддаваясь на ласки, закрывая глаза, как я люблю вас. Десятый класс, Альперович блюет в ванной, она стоит растерянная, смущенная, а сейчас проводит рукой по седеющим волосам, подставляет грудь под жадные губы, ногами обхватывает бедра. Я люблю тебя, говорит Женя и знает: это правда. Это главные слова ее жизни.
Они занимаются любовью. Они любят друг друга. Сколько у меня было мужчин, думает Женя, с каждым – все по-иному.
Потом курят в темноте, обнявшись. Я столько лет мечтал об этом. Чего же ты ждал, глупый? Не знаю. Он пожимает плечами:
– Мне казалось, ты любишь меня только как друга.
– Я тебя просто люблю, – говорит Женя, целует его и думает: сколько у меня было мужчин, с каждым – по-своему чудесно. Но если знаешь мужчину всю жизнь, ночь любви – настоящее чудо.
Женя стоит у перил галереи, смотрит вниз на одноклассников. Мальчик-официант старательно, но неловко разносит блюда. Поручик пьян и кадрит Леру, Рома сидит, надув губы, молчит; похмельный Леня шепчется с Альперовичем. Мальчики, мальчики, думает Женя, как я вас всех люблю. Она улыбается – и словно почувствовав улыбку, Альперович поднимает голову. Женя еле заметно кивает. Альперович допивает водку, не спеша встает и направляется к лестнице.
– Скучаешь? – спрашивает он.
– Нет, просто так стою.
Женя знает: он хочет обнять ее прямо сейчас – но сдерживается. Он улыбается, смотрит вниз, спрашивает: Вы что, с Ромкой поссорились?
– Я думаю, мы разведемся, – отвечает Женя и понимает: на самом деле, я не могу развестись. Потому что всю жизнь я замужем за этими вот людьми, всеми шестерыми.
– И зря, – говорит Альперович, – у вас хорошая семья.
У нас очень хорошая семья, думает Женя и под перилами балюстрады пожимает руку Альперовича. Большая, хорошая семья. Дурной каламбур: семь 'я'. Мальчики, мальчики, как я вас люблю.
– Помнишь, как мы в городе смешно встретились? – спрашивает Женя и вспоминает: голос Ветлицкой по радио, дождь за окном, лепесток на полу «Хинкальной». – Ничего отыграть не получилось, ты знаешь.
– Все равно каждый получает, что хочет, – говорит Альперович. – С цветочками или без.
Да, так и есть, думает Женя и крепче сжимает его руку. Каждый получает, что хочет. У каждой есть все, что она хочет: только надо не забывать, чего хочешь на самом деле. Мальчики, мальчики, думает Женя и прижимается бедром к Альперовичу, как я вас люблю. А ты кого любишь?
– Ты же знаешь, – улыбается он, – я люблю только тебя. Всю жизнь.
Мальчик-официант проходит за спиной, громыхая посудой. Глянув вниз, Женя бегло целует Альперовича. Влажные губы, горячее дыхание. Быстрый, счастливый поцелуй, шальное напоминание о недавней ночи. Женя снова сжимает его руку и говорит:
