— Теперь, к сожалению, не скатишься.
— Теперь у нас и без того полно развлечений.
— Это точно.
Брат с сестрой бросили последний взгляд на Успенскую церковь, стоящую на берегу водохранилища, на огромную башню Ю.В. ж.-д. — символ города, на монастырь, где среди больших домов затерялся маленьких домишко бабушки Симы…
— Вот и кончились наши каникулы, — с грустью сказала Лешка.
Ромка вздохнул. Как же быстро идет время.
И вдруг кто-то положил руку на его плечо. Ромка оглянулся и остолбенел. Перед ним стояла Марина.
— Как вы здесь… Откуда?
— Мне Катюша позвонила, я хотела с вами на катере покататься, но не смогла выбраться. Вы довольны поездкой?
— Еще как! — От счастья Ромка не находил слов.
— Приезжайте опять. Может быть, еще какой-нибудь клад отыщем, — весело сказала Катька.
— Приедем. Мы теперь обязательно к вам приедем!
ЭПИЛОГ
А еще через пару дней Ромка с Лешкой сидели в уютной кухне Дарьи Кирилловны и пили зеленый чай из огромных глиняных кружек. Рядом, на стуле, лежала кучка золотых монет.
— Такое чувство, что мы не уезжали, а все, что с нами случилось, было во сне, — сказал Ромка. — А вы, Дарья Кирилловна, как в воду смотрели, когда говорили о Мандельштаме и о всяких других воронежских достопримечательностях. Мы ведь и в самом деле на экскурсию ходили по тем местам, где он когда-то жил.
— И не жалеете, что время зря потеряли? — прищурилась Дарья Кирилловна.
— Нет, что вы. Он и впрямь хорошие стихи писал. И был смелым и мужественным человеком.
— Вы сами такой вывод сделали?
— Ну да. Раз он Сталина не испугался.
— Смелый, мужественный… Это слишком простые определения. Он, как никто другой, трезво оценивал эпоху, но не умел и не хотел к ней приспосабливаться. Потому-то и был настоящим Мастером. В тяжелейшее время он был свободен в мыслях и стихах. «Человека можно уничтожить, но его нельзя победить». Так говорил Эрнест Хемингуэй, кумир прошлого века. Это высказывание, как никакое другое, применимо к Мандельштаму. — Она вздохнула и улыбнулась. — Значит, вам понравился Воронеж?
— Офигенно понравился! Ведь там… — Ромка хотел сказать, что в этом городе есть такая актриса, как Марина, но удержался. — Там еще конь Алмаз есть. В парке. Но коней мы в предпоследний день видели. А до того все клад искали. Спасибо вам, что вспомнили о письме и дали его нам.
О кладе брат с сестрой рассказали Дарье Кирилловне в первую очередь, как только пришли.
Она посмотрела на червонцы.
— Но вовсе не думала, что вы найдете клад. Я показала вам письмо лишь для того, чтобы вы захотели туда поехать. Сознаюсь: в то, что монеты находятся в доме тети Симы, я нисколечко не верила.
— А мы вам поверили и потому их нашли! — воскликнул Ромка.
— Да еще и с приключениями.
— А вы поможете бабушке Симе найти могилу ее мужа? — спросила Лешка.
— Конечно, помогу. И даже съезжу вместе с ней в Болгарию, одна она так далеко не доедет. А со временем уговорю ее переехать к нам. Когда ей совсем трудно станет жить одной.
— А это ничего, что одну монетку я себе взял, на память, ну и чтобы все показывать, а другую… — Ромка замялся, — другую Марине отдал?
— Конечно, — сказала Дарья Кирилловна, — я думаю, вы имеете полное право на какую-то часть этих сокровищ.
В прихожей послышался шум, и в кухню заглянул Андрей. Он увидел старых знакомых, перевел взгляд на червонцы и присвистнул:
— Неужели нашли?
— А ты как думал? — Ромка пожал плечами с таким видом, будто находить клады для него было самым будничным делом.
— Ну-ка, колитесь, как вам это удалось.
Андрей присел рядом с ними, налил себе чаю, и Ромке пришлось вспомнить все с самого начала, то есть с той самой минуты, когда они покупали билеты на Павелецком вокзале и увидели там актеров из воронежского молодежного театра «Триумф». А поскольку он рассказывал об этом далеко не в первый раз, а в пятый или шестой — успел оповестить ребят со двора и весь свой класс, а также написать письмо Артему, — то слова из него лились как по писаному.
Лешка, перебивая брата, вставляла дополнительные детали, очевидцем которых он не был. Она поведала об ужасном вампире, встретившемся ей в поезде, который потом жутко напугал ее подругу Катьку.
— Мы никак не могли понять, кто он такой. А оказалось, что это Маринин друг, очень веселый и талантливый актер. Только вот наш клад сбил его с толку. — Лешка была доброй девочкой, и ей хотелось хоть как-то оправдать Виталия.
— А хотите послушать наш с ним разговор? Тот еще был поединок. Но я сразу вывел его на чистую воду, и Марина поняла, что ее друг не так хорош, как она думала. — Ромка достал из сумки диктофон и включил его.
Все смолкли, и в кухне настала тишина. Диктофон молчал.
— Не записалось? Жаль, — сказал Андрей.
— Этого не может быть. Значит, когда мы вышли, во время разговора с Мариной он успел стереть запись. — Ромка покачал головой. — А вы говорили! Горбатого могила исправит. Этот «вампир» меня перехитрил.
— Ничего не перехитрил, — возразила Лешка. — Клад-то у нас. И Марина с ним больше не дружит. Мы на обратном пути снова в одном поезде с актерами оказались, — пояснила она. — Только они в другом вагоне были, в соседнем, и мы к ним бегали, к Марине то есть. А Виталий ходил грустный-прегрустный.
— Еще бы, — с огромным злорадством вставил Ромка. — Марина на него не смотрела и с ним не разговаривала.
И тут он вспомнил, как Виталий обозвал его малявкой, а он ему на это ничего не возразил. Да и что тут скажешь, когда он и в самом деле младше Марины, и она, даже забыв своего Виталия, никогда не обратит на него внимания. И не станет ждать, пока он вырастет. Ведь это еще так не скоро!
С великой грустью Ромка отхлебнул чай. Его печаль разрушил Андрей. Ему не все было понятно в этой истории.
— Роман, — спросил он, — вы сказали, что в конце экскурсии Виталий присоединился к вам и тоже навестил бабушку Симу. Тогда почему она не узнала его по голосу?
— Я об этом думал и вспомнил, что он при ней не сказал ни слова. Она его и не разглядела толком, так как он сразу на кухню вышел, следом за мной. Тоже к печке приглядывался.
— Значит, это он письмо подобрал на вокзале, когда вы билеты покупали?
— Ну да, ясно же. И следил за нами тоже он.
— Но зачем ему было за вами следить, когда он мог с самого начала ходить с вами по городу?
— Он ведь не знал, что Марина с нами пойдет. А если бы нет? Если бы мы с ней после экскурсии расстались, то ему пришлось бы с ней и тетками-профессоршами назад возвращаться, а не с нами улицу Сакко и Ванцетти искать.
— А какую роль во всем это играл осветитель театра? Водитель «семерки», который у вас горшок забрал?
