— У папы лекции.
— Тогда Славку заставь, чтобы мама не возникала.
— Будь осторожнее, — попросила Лешка.
— Я всегда осторожен, — ответил Ромка и побежал искать Славку.
Без десяти два Ромка подошел к институту, в котором училась Ирка. Встав в сторонке, он внимательно оглядывал выходящих студенток, боясь упустить неприметную девушку в коричневой куртке.
Светка вышла вместе с Иркой и Юлькой. На фоне подруг, особенно яркой Юльки, она казалась еще невзрачней. А Юлька была очень грустной, ее унылое лицо плохо сочеталось с красивой внешностью.
Подруги спустились в метро, а на «Баррикадной» расстались. Ирка с чем-то опечаленной Юлькой направились к переходу на кольцевую линию, а Светка осталась на радиальной. Проехав одну остановку, она вышла на «Пушкинской», перешла на «Чеховскую» и поехала дальше. Народу в метро было много, поэтому Ромка шел за ней по пятам, не очень опасаясь, что она заметит слежку. Светка, на его счастье, не оборачивалась и не озиралась. В вагоне она стояла прямо и неподвижно и о чем-то усиленно размышляла. Казалось, она спорит сама с собой, потому что в какой-то миг увидела себя в стекле и качнула головой, возражая своему отражению. Волнуется, понял Ромка. Конечно, иметь дело с Клещом — то еще удовольствие.
Светка вышла из метро на Цветном бульваре. По улице она шла сначала быстро, потом замедлила шаг, остановилась, постояла немного и, резко взмахнув рукой, снова устремилась вперед. Видно, окончательно на что-то решилась.
Перейдя дорогу, Светка оглянулась. И не просто так. Она явно боялась, что кто-то ее увидит.
Ромка метнулся к витрине, краем глаза продолжая наблюдать за подозреваемой. Его она не заметила и пошла дальше, вдоль большого многоподъездного дома. Где-то на его середине она снова оглянулась и… исчезла.
Ромка оторопел. В подъезд Светка не заходила. Сквозь землю провалилась, что ли? Надо же, то и дело исчезает.
Спрятавшись за спину торопящейся куда-то высокой полной женщины, Ромка пробежал вдоль дома и увидел узкую глубокую арку. Но выхода из нее не было. В конце своем арка была наглухо перекрыта черными металлическими воротами.
Может быть, Светку там, за этими воротами, ждали?
Приглядевшись, он увидел калитку. Там, наверное, и звонок есть. А не написано ли сбоку, какая организация за ними скрывается?
Ромка вошел в арку. Надпись и впрямь была. За воротами находилась типография. Он покрутил головой и на правой стороне увидел еще одну, тоже черную, дверь. В арке было темновато, поэтому она не сразу бросалась в глаза. Возле этой двери также была небольшая табличка. Ромка прочитал то, что было на ней написано. Пожал плечами и прочитал еще раз. Надпись гласила: «Брачное агентство «Надежда».
Чего-чего, а такого Ромка не ожидал. Зачем Светке брачное агентство? И при чем тут Клещ? Не замуж же она за него собирается?
Но название агентства показалось ему знакомым. Где-то он его видел, причем совсем недавно. Надо подумать где. Кажется, оно было где-то напечатано. Скорее всего, в газете.
Ромка извлек из сумки «Новости плюс», нашел свое объявление и рядом с ним — цветную рекламу. Неуверенным в себе, одиноким людям брачное агентство «Надежда» предлагало индивидуальный подбор спутников жизни и сулило стопроцентное семейное счастье.
Так вот какой телефонный номер незаметно от всех списала Светка! Эта скромняга даже лучшей подруге постеснялась сказать о своих планах. Значит, Светка всего-навсего решилась устроить свою личную жизнь, и Клещ тут ни при чем.
Ромка испытал и облегчение, и разочарование. Версия со Светкой провалилась, следовало браться за новую.
С этой новостью он примчался назад. Дома была только Лешка, и он прямо с порога объявил:
— Светка ни при чем! Она жениха себе ищет, тайно, даже Ирке не говорит. Я ее, знаешь, докуда довел? До брачного агентства. Представляешь? Зря время потерял. А теперь вся надежда на Славку. Может быть, он обнаружит у банкира Н.Н. книжки своего дядьки?
Схватив телефон, он позвонил Ирке.
— Радуйся! Твоя чокнутая подруга не виновата.
— Я и не сомневалась. А куда она ездила?
Ромка увидел перед собой нерешительную, сомневающуюся Светку и подумал, что поступит неблагородно, если раскроет ее секрет.
— Сама спроси. — Он услышал в трубке шум и поинтересовался: — Ты там одна?
— Нет, с Юлькой.
Ромке вспомнилось опечаленное лицо еще одной Иркиной подруги.
— А с ней что? Чего она такая грустная ходит?
— Да друг ее, Кирилл, неожиданно в командировку уехал. Далеко, в Америку, и неизвестно, когда вернется. Вот она и страдает.
— А. Ясно. — Ромка бросил трубку, взглянул на сестру и с досадой воскликнул: — У вас только одно на уме!
— О чем это ты? — удивилась Лешка.
— Да так, ни о чем.
— Скажи уж.
— Я спросил у Ирки, почему ее Юлька какая-то странная, подумал было, не замешана ли она в этом деле, а оказалось, что ее хахаль в командировку улетел. Всего-навсего. Все вы одинаковые. Ты ж, я знаю, тоже по Темке сохнешь.
— С чего ты взял?!
— Слепой я, что ли?
— И слепой, и глупый.
Не желая спорить, Ромка прошел на кухню и оттуда крикнул:
— А ты обедала?
— Не хочу я, — безрадостным голосом отозвалась Лешка.
— Не будешь есть — не выздоровеешь, и пользы от тебя нам не будет. Эх, был бы Темка с нами! Слышь, Лешка, ему там без нас тоже плохо.
— Думаешь?
— Знаю. Я это абсолютно точно знаю. Он мне однажды сказал по телефону: «Как жаль, что меня с вами нет». Так что давай обедать.
Ромка разогрел суп, разлил его по тарелкам, нарезал хлеб, придвинул к Лешкиному дивану журнальный столик, принес всю еду в ее комнату и, совсем уж расщедрившись, кинул Дику котлету.
Лешка наблюдала за ним благодарными глазами.
— Спасибо! Ты за мной так никогда не ухаживал.
— Ешь, — буркнул, смутившись, Ромка. — И скорее выздоравливай. Будешь сама со своим Диком гулять. И мне помогать. Только бы нам с Н.Н. повезло. Если и эта версия лопнет…
— То что?
— То никаких книжек мы не найдем. Но главное, что Клещ где-то ходит. Одни преступления прокладывают путь другим — так Сенека сказал. А мы не знаем, сколько на нем дел висит, и неизвестно, чего от него еще ждать. Клещ за деньги на что угодно пойдет, как тот террорист, которого по телику показывали: и троллейбус взорвет, а то и дом целый, и в метро бомбу подложит.
— Это да. Глаза у него жуткие.
— Он с тех пор еще страшнее стал. Как зверь.
— Потому что в бегах и вынужден прятаться. А когда вы будете отцу Никиты звонить?
— Завтра. А до того я хочу на Птичку съездить.
— За попугаем? Жаль, что я не могу.
— Зато выспишься. Кто б знал, как мне надоело рано вставать! Радуйся, что болеешь.
