дереве в обнимку с Диком. Оригинал, помахивая хвостом, стоял рядом, и она подумала, что одна радость у нее все-таки есть: Дик живет с ней с конца лета, и теперь она — его полноправная хозяйка. Пес полюбил ее и беспрекословно подчиняется. А вот к Ромке относится без должного уважения. Вчера, например, сбежал от него в соседний двор обнюхать помойку, а когда Ромка потянул его домой, недовольно зарычал и идти отказался. Уперся всеми четырьмя лапами, и все тут. Ромка с трудом с ним справился. С ней, Лешкой, Дик так не поступал и понимал каждое ее слово. Вот и сейчас он следил за ней печальными коричневыми глазами, будто спрашивал: «Что с тобой, Лешка»?
Водворением в их доме пес был обязан Артему. Если б не он, Дик был бы сейчас неизвестно где. Его формальная хозяйка Маргарита Павловна еще летом собралась в Париж, и Лешка с тревогой думала о том, что будет с псом, и кто станет его кормить, когда они тоже покинут поселок. Артем ее страдания понял и железно пообещал, что Дик на улице не останется. И слово свое сдержал. Он попросил своего отца убедить ее маму в том, что без Дика Лешка не сможет ни есть, ни пить, ни учиться, одним словом, заболеет или вообще пропадет. Мама предпочла иметь здоровую дочь, и пес переехал к ним.
Лешка устроила Дику ложе в своей комнате, но он определил себе место сам — на коврике у входной двери, потому что там поддувало, а ему с его густой шубой в городской квартире было жарко. Однако когда Лешка была дома, Дик забывал о своем коврике и не отходил от нее.
Лешка прошлепала в прихожую и подошла к большому зеркалу. На нее взглянула худенькая девчонка с вьющимися рыжеватыми волосами, большими голубыми глазами и осыпанным веснушками чуть вздернутым носом. Веснушек, которые жутко ее огорчали, сейчас стало меньше. Но и это ее не обрадовало. Если жизнь полосатая, то сейчас самая черная ее полоса, черней не придумаешь.
С такими мыслями она вернулась в постель. Взяла в руки телефонную трубку. Позвонить Артему? Или эсэмэску послать?
Недолго думая, она так и сделала. Спросила: «Где ты? Что случилось?»
Ответ не пришел. Интересно почему? Чем он там занимается? Не хочет отвечать? Или занят? Надо послать ему большое письмо и спросить, что он о ней думает и почему так поступает.
Но связаться с Артемом по Интернету возможности не было: больше двух недель он у них не работал. Скорей всего, полетел модем, но папа с мамой не спешили покупать новый, а Ромка берег свои денежки на попугая. Выручал их Венечка.
С Венечкой они подружились во время тех самых событий. Для слежек и засад их четверых было мало, и Артем призвал на помощь некоего Вэнса. Сам он его никогда не видел, они общались только по Интернету, и в чате Вэнс представлялся ему крутым, взрослым, всезнающим парнем. А оказался одиннадцатилетним мальчиком по имени Венечка, очень похожим на мультяшного Знайку, и не только из-за очков: Венечка действительно очень много знал, был самым настоящим вундеркиндом.
Вот только добираться до Венечки относительно долго — он жил на проспекте Мира, а Ромка с Лешкой — на «Рижской». Куда удобнее было б ходить к Славке, но в его компе, как назло, тоже что-то не ладилось. Все по любимому Ромкой закону Мэрфи: если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается.
Правда, друзья решили эту проблему иначе: Венечка сам входил в их электронные почтовые ящики и зачитывал им все их письма по телефону. И Лешка тешила с себя надеждой, что Артем не пишет ей теплых слов, потому что его письма читают все кому не лень. А теперь стала думать, что вовсе не потому, а просто нет у него к ней никаких чувств. Потому что он и раньше, до поломки модема, многословностью не отличался, да и сейчас бы нашел способ, как ей о них сказать. Телефон-то всегда под рукой.
Лешка без всякого аппетита съела маленький бутерброд, запила его чаем, села в другой комнате в кресло и включила телевизор. Шли новости с Ближнего Востока. В глаза бросился взорванный автомобиль, кровь на асфальте, санитары с носилками. Такие сцены давно стали привычными, и она, вздохнув, решила найти что-нибудь повеселее. Но прежде чем переключить канал, увидела валяющегося среди груды обломков большого мягкого мишку, лишившегося своего маленького хозяина, и ее пронзили острая жалость к погибшему ребенку и одновременно жуткий страх. А вдруг у них в Москве тоже что-нибудь взорвется? Ведь так уже было, и не раз. И дома летели в воздух, и вагоны в метро. И у Артема в его Англии все это было, и нет гарантии, что не случится снова.
Когда болеешь, в голову лезут самые дурные мысли. Лешка тряхнула головой, пытаясь отогнать страх, но не вышло. Она часто вспоминала, как летит под поезд, но тот испуг был внезапным и скоро прошел, а этот, липкий, прилипчивый и никак с ней не связанный, почему-то не проходил, хотя она считала себя смелой и отважной, и никто из ее друзей в этом не сомневался.
Лешка достала из кармана свой талисман — красивый перстень с горным хрусталем, подарок Маргариты Павловны. Она повертела перстень в руках и представила себе, что он волшебный и может исполнить любое ее желание. И что бы она загадал? Ну конечно, чтобы они снова оказались втроем в Медовке: она, Ромка и Артем. И тогда бы ей стало легко и весело.
Но, увы… Чудес не бывает. И почему кругом одни неприятности? Еще и заболела зачем-то. И как же болит голова! Ни порисовать, ни почитать. Лешка включила музыку, легла, откинулась на подушку и снова уснула. Дик сопел на полу рядом с ее диваном.
Пес ее и разбудил — потянул одеяло зубами. Привстав, Лешка взглянула на часы. Половины дня как не бывало. Мама говорит, что больным спать полезно. А Дик встал лапами на диван и ткнулся мокрым носом в ее плечо. На собачьей морде было написано: «Почему не встаешь? Я гулять хочу, не видишь, что ли?»
Где же Ромка? Занятия давно кончились, а его до сих пор нет.
Она схватила телефон, чтобы ему позвонить, но во входной двери заскрежетал ключ.
— Эй, что так долго? Мы тебя заждались.
— А нас на классный час задержали. Есть хочу, умираю просто.
Ромка, не разувшись, протопал на кухню и распахнул холодильник.
— Сначала, пожалуйста, Дика выведи, он давно просится, а я тебе пока обед разогрею. Вернешься и поешь, — накинув на себя халат, смиренно попросила Лешка.
— Опять твой Дик! — Ромка страдальчески вздохнул, но не стал перечить больной сестре. — Так и быть, схожу с ним. Но учти, ненадолго. На пять минут. Меня Славка ждет.
Хоть так, подумала Лешка, надевая на пса ошейник. Она выздоровеет, и Дик еще нагуляется.
— А ты взрывов не боишься? — проводив их до двери, как бы между прочим, спросила она.
— Чего? — не понял Ромка.
— Ну, что ты будешь идти или где-то там ехать, а тебя вдруг взорвут какие-нибудь террористы.
— Совсем сдурела? — Ромка покрутил пальцем у виска. — Да кто ж об этом думает? Только свихнутые. А раз так — лечиться надо. Ведь чему быть — того не миновать. Пошли, урод, — сказал он Дику и потянул его к двери.
Глава II ЛОЖНАЯ ТРЕВОГА
Еще до того, как у Лешки поселился Дик, она мечтала, как они со Славкой гуляют каждый со своей овчаркой: он — с немецкой, она — с кавказской, и все заглядываются на их красивых собак. Однако мечта ее успехом не увенчалась: псы друг с другом не поладили.
Когда Лешка вывела во двор в первый раз своего Дика, то хорошо воспитанный Славкин Джим, вертя хвостом, довольно миролюбиво подошел к незнакомцу, чтобы его обнюхать. Но Дик на него так рявкнул! Джим в долгу не остался. Он кинулся на Дика, еще секунда — и псы сцепились бы на смерть. Славка от греха подальше утащил своего любимца в другой двор, а Лешка утянула Дика домой. Следующая попытка была еще плачевнее — Джим, завидев чужака, сразу не стал с ним церемониться, и они опять друг друга чуть не загрызли.
Ромка знал, что Славка не выйдет гулять с Джимом, пока они с Диком не уйдут со двора, и поэтому быстро обошел с ним несколько кустов и завел домой.
— Сам виноват, недоразвитый, — швырнув поводок на пол, сказал он, обращаясь и к Лешке и к псу
