разочарованный крик, остановилась. Посовещавшись, лапифки растянулись на песке и стали ждать.
– Нас взяли в осаду?
– По-видимому.
– Ничего. Сейчас должен прилететь Рональд с остальными ребятами. Думаю, это их отвлечёт.
Противоположный берег озера, в отличие от южного, весь порос травой. Деревья подходили к самой воде. Испуганная приближением пловцов косуля шмыгнула в чащу леса. Из-под самых ног, шипя и извиваясь, выползла двухметровая змея в коричнево-зелёных разводах.
– Это не ядовитая, – успокоил отца Владимир. – Здесь их нет, только в горах.
– Я знаю, но не могу к ним привыкнуть. Змеи всегда вызывали у меня отвращение, – ответил Сергей, садясь на траву.
Владимир направился к растущему возле самого берега дереву и вернулся, неся в руках два больших, размером с дыню, золотистых плода.
– Попробуй, отец. Такие растут только здесь.
– Что это?
– Лапифы называют их рапами и очень хвалят. Мне и самому нравятся, только очень уж сладкие.
– Так как же у тебя с Ириной? – Сергей надломил плод. Он был сочным, но, как и предупреждал Владимир, чересчур сладким. – Пить не захочется?
– Вода рядом. Ты можешь её спокойно пить. Мы все ею пользуемся. Когда вернёмся на тот берег, скорее всего застанем их вдвоём. Они будут мирно разговаривать.
– И это все?
– Считай, что все. Здесь на эти вещи смотрят иначе, чем на Земле. Знаешь, если нам заказано вернуться, то ничего не остаётся, как самим стать лапифами… до некоторой степени… конечно, – поспешно добавил он. – Насколько мне известно, в твоей жизни уже был период, когда ты вынужден был принять нравы и обычаи приютившей тебя планеты.
– Ты об этом знаешь? – не смог скрыть удивления Сергей. – Мать?
Владимир кивнул, подтверждая его догадку.
– Там все-таки было иначе. Во всяком случае, уровень культуры и развития был значительно выше. – Сергей вдруг вскочил на ноги и стал яростно отряхивать ноги, по которым ползли рыжие муравьи.
– Ну и выбрал ты место. Рядом с муравейником, – упрекнул он сына, показывая на высившуюся в трех метрах от них двухметровую кучу муравейника. – Смотри, совсем как наши, земные, и такие же кусачие, – пожаловался он, почёсывая ноги.
– Да, планета почти полная копия Земли. Тот же животный мир, что и у нас, только богаче. Кстати, я, кажется, смогу представить доказательство, что у нас в жилах есть капли крови и лапифов, которых титаны завозили на Землю. Здесь неподалёку в одном племени живёт женщина, которая, как утверждают, побывала на нашей планете и вернулась сюда снова перед самой эпидемией. Она должна быть свидетельницей Троянской войны. Ты представляешь?
– Кстати, о титанах. Я хотел с тобой посоветоваться, что делать дальше. Отойдём только от этого муравейника…
– Я просмотрел часть видеозаписей…
– Ну и…
– Гнусное впечатление.
– Что-то вроде свистунов?
– Нет… хотя, да… Гнусность в богатейшем разнообразии. Это не оголтелый фанатизм, как у свистунов, с примесью расизма, а крайне развитая элитарность с безграничным цинизмом. Пожалуй, цинизм – это главная черта этой цивилизации, в общем-то достигшей, как ты знаешь, высочайшего уровня научно- технического развития. Цинизм здесь даже не прикрывается, как обычно в таких случаях бывает, высокой идеей. Отсюда можно сделать вывод, что элита достигла абсолютного могущества, при котором идея становится ненужной. Они были настолько уверены в своей сила, что не считали нужным морочить массам головы высокими принципами и сказками о прекрасном будущем. Они достигли этого будущего и создали элитарное общество, необратимое в своём развитии.
– Нечто вроде того, что было описано в «Тупике»?
– Не совсем. Там была создана элита политическая. То общество неизбежно деградировало в научно- техническом отношении. А здесь элита научно-техническая. Понимаешь, не интеллектуалов, а технической интеллигенции, хотя слово «интеллигенция» сюда явно не подходит. Скорее, это инженерная элита, элита повелителей техники, с явным пренебрежением к гуманитариям. В перспективе такая тирания опаснее, чем тирания политическая. Последняя захватывает власть обычно «воровским методом», путём обмана, и постоянно вынуждена скрывать свой обман, прикрываясь громкими лозунгами, обещаниями, потому что политическая тирания не имеет реальной силы, и как только обман раскрывается, эта тирания уничтожается возмущённым населением. Здесь же власть захватывается не обманом, а реальной силой, и эта сила постоянно увеличивается, поэтому тирания не нуждается в обмане населения и цинично заявляет ему: «Власть моя держится на силе, и если я поступаю так, а не иначе, то руководствуюсь при этом исключительно своим желанием и не намерена давать отчёт в своих поступках кому бы то ни было». Вседозволенность становится нормой поведения. Сплошная роботизация делает человеческий труд ненужным. Огромная армия безработных, существующая за счёт подачек со стола элиты, толпы слуг, жизнь и достоинство каждого из которых зависит от каприза и настроения господина, – вот и все социальное устройство этого общества.
– При первом посещении пещеры меня насторожило обилие оружия, причём оружия, явно превосходящего то, которым мы располагаем. Надо снова замуровать пещеру.
– Боюсь, что закрытие пещеры несёт такую же опасность, как и оставление её открытой. Мы не знаем, как отреагировал электронный мозг пещеры на наше посещение. То, что он зарегистрировал наше присутствие в ней, не вызывает сомнения. Я думаю, – высказал предположение Владимир, – что и попытка вывести электронный мозг из строя ничего не даст. Он скорее всего надёжно защищён. Кроме того, если бы это даже удалось, то приведёт к выходу из строя термоядерной электростанции. Кто знает, какой заряд она в себе содержит? Может быть, такой, что при взрыве разнесёт планету на куски.
И вот ещё что. Вряд ли мозг даст команду разбудить спящих. Это было бы равносильно их убийству. Но на таком уровне развития существует автономно действующее оружие с искусственным интеллектом. Не пустит ли его в ход мозг, если придёт к выводу, что наши действия враждебны или хотя бы недружественны?
– Это вполне возможно. Ты прав. Надо исключить малейшую возможность такого исхода.
Сергей нажал браслет радиопередатчика, с которым он никогда не расставался, и вызвал дежурного.
– «Сторожа» уже собрали?
– Только что закончили введение программы и запускаем в пещеру.
– Отставить! Повторяю, бункера закрыть и никому больше туда не входить!
– Есть! Будет исполнено! – послышался ответ.
– Я тебя понял, – одобрил действия отца Владимир. – Мозг несомненно разгадает назначение «сторожа» и воспримет это как шпионаж, а следовательно, недружеское действие.
Их разговор прервал плеск воды, к ним кто-то плыл классическим кролем, опустив голову в воду и равномерно взмахивая полусогнутыми руками.
– Это наш пятиборец, – определил Сергей.
Действительно, скоро на берег вылез Николай.
– Что? Не выдержал? – с лёгкой насмешкой в голосе приветствовал его Владимир.
– Такого, как говорил мой знакомый из Одессы, ни один грузчик не выдержит.
– А как там Рональд с ребятами? – спросил, сдерживая улыбку, Сергей.
– Пока держатся! Там вас Ореада зовёт обедать.
– Сейчас. Мы ещё не закончили важный разговор.
– А О чем речь?
Владимир вкратце пересказал ему.
Николай только присвистнул.
