§ 1. БОРЬБА ИДЕЙ НА РУБЕЖЕ XV - XVI вв.
XVI столетие часто называют веком публицистики. Правда, границы «века» следует несколько сдвинуть: включить в его рамки последнюю четверть XVв. и довести примерно до третьей четверти XVI столетия. Расцвет публицистики предопределяется обычно двумя факторами — резким изменением традиционных отношений и возможностью представителям разных социальных групп более или менее открыто выражать свои интересы. Создание единого Русского государства в конце XVв., падение Византийской империи, освобождение от монголо-татарского ига привели к весьма значительным переменам, побуждавшим и почти все слои общества, и властные структуры учитывать вновь складывавшиеся отношения. Такая ситуация, когда ни одна социально значимая группа не могла претендовать на безусловное господство, в той или иной степени существовала до развязанного Иваном Грозным в 60-е гг. XVI кровавого террора.
В обширной литературе собственно общественно-политические проблемы часто перемешаны с конкретно-религиозными спорами, имеющими значение для истории церкви, но мало что дающими для уяснения основных проблем общественно-политических баталий. Так, очень большое место отводится «еретикам» конца XV в. Но авторитетнейшие Паисий Ярославов, близкий самому великому князю Ивану III, Нил Сорский, да и сам митрополит Зосима выступили в 1490 г. против осуждения, по крайней мере, части так называемых «еретиков». Митрополит Зосима и от главного борца против реальных и мнимых еретиков новгородского владыки Геннадия потребовал оправдания: архиепископ слишком открыто симпатизировал «латинянам», «шпанскому королю», чинившему жесточайшие расправы с «отступниками».
К 90-м гг. XVв. верующие пришли с ожиданием «конца миру» в 1492 г. Естественно, что это ожидание порождало бесчисленное количество вариантов преодоления трагически-пессимистических настроений. Надо иметь в виду и то, что на Руси первый полный перевод Библии был сделан новгородским архиепископом Геннадием лишь в 1499 г. («Геннадиевская Библия»). А это значит, что новгородские еретики 80-х гг. практически не знали Ветхого Завета, хотя в католицизме Ветхому Завету изначально уделялось значительное внимание.
Ветхий Завет на Руси долгое время не переводили вполне сознательно, как нечто излишнее для православного христианина, ведь считалось, что увлечение ветхозаветной тематикой в ущерб Новому Завету может в итоге привести христианина к иудаизму. Многочисленные ветхозаветные сюжеты в книгах, посланиях, словах и т.д. обычно носили апокрифический характер и своим происхождением были обязаны Византии или Литве, где в XIV — XV вв. появляется и иудаистская община. Но на Руси даже в «ереси жи-довствующих» иудаизм фактически не просматривается. Как отмечено выше, «жидовствующими» и на Западе, и на Руси называли последователей ирландской церкви. И когда Иосиф Волоцкий осуждал «жидовствующих» за отрицательное отношение к иконам, то он не учитывал, что «иконоборцы» в Византии (и именно в рамках христианства) господствовали еще в VIII в., а ранние христиане, как и оппоненты Иосифа Волоцкого, подобного рода почитания считали языческими. В результате Иван III, отдав на сожжение своих ближайших советников как «еретиков», не только очернил свои прежние достижения, но и сбил Россию с оптимального пути, на который она встала его же стараниями к концу XV в.
Для общественно-политической истории России принципиальное значение имела борьба «нестяжателей», т.е. последователей Нила Сорского, и «иосифлян», т.е. сторонников Иосифа Волоцкого. В деятельности Нила Сорского (ок. 1433 — 1508) и Иосифа Волоцкого (1439 — 1515) действительно проявились два принципиально разных подхода не только к церковным, но и к светским делам, в том числе и к принципам государственного устройства и управления. И оба эти подхода окажут серьезное влияние на будущее развитие России. Так, идеи Нила Сорского будут постоянно использоваться и в середине XVI в., и в годы Смутного времени, а «презлых иосифлян» будет поминать Андрей Курбский. В свою очередь «иосифлянство» со временем станет основной линией во всей Русской Церкви.
Выше говорилось об огромной роли монастырской реформы митрополита Алексия в XIV в. В уставах основанных им общежитийных монастырей предполагалось два обязательных условия: труд и нестяжание. Эти же принципы лежали в основе и «Скитского устава» Нила Сорского: «не работали, да не ест». Автором этого «пролетарского лозунга» был еще апостол Павел. Борьба последователей Нила Сорского за «нестяжание» монастырей и дала название «нестяжательству» — широкому движению, активно проявлявшемуся в XVI в. и сохранявшемуся позднее. В уставе, разработанном Иосифом Волоцким, тоже звучал тезис апостола Павла — призыв к «нестяжанию». Но он имел совершенно иное значение, поскольку, с одной стороны, предполагал «личное нестяжание»,
