отображением дна и течения, а также с указанием точек, где прежде доводилось ловить судака. На рисунке 13 я привожу самые типичные элементы таких схем, причем все они вполне реальны — их вы можете найти на Оке, Москве-реке, Ахтубе, Волге и канале им. Москвы. Густота тона соответствует глубине, а символом «х» отмечены точки, с которых мне удавалось «снимать» судаков.
При очередном посещении этого района реки вы, естественно, основное внимание уделяете тем местам, где концентрация уловистых точек максимальна, а там, где ранее судак не попадался, все ограничивается несколькими контрольными забросами. Например, вход в яму (рис. 13 г), вопреки ожиданиям, почти всегда оказывался пустым, тогда как на выходе из нее я ловил судака (а вместе с ним берша и щуку) с редким постоянством. Поэтому с некоторых пор я просто игнорирую верхний свал в яму, хотя если бы я имел меньший опыт ловли в районе этой ямы, то более тщательно стал бы облавливать именно верхнюю границу ямы, так как считается (и в целом это верно), что хищника проще найти на входе в яму, чем на выходе.
Обладая аналогичной информацией о других точках потенциального выхода хищника, я облавливаю их в той или иной последовательности, задерживаясь на каждой минут по пятнадцать. Обычно на участке берега длиной порядка одного — полутора километров имеется пять-десять «убойных» позиций, где шансы поймать судака весьма велики. Перемещаясь в течение дня по этим точкам (иногда с возвратом через несколько часов), на одной из них в конце концов находить стаю судака, или же берешь по одному — два хвоста в разных местах. В любом случае, когда вы на основании своего прежнего опыта уверены, что в данном месте в данное время при данной погоде должен ловиться судак, вы почти всегда берете свое.
Сложнее обстоит дело, когда вы имеете смутное понятие о том, что таит в себе река: где бугор, где яма, где бровка, попадается ли вообще на этом участке судак. С рельефом дна проще — разведка пробными забросами позволяет понять общую картину. А вот с наличием или отсутствием судака…
После ловли на незнакомом участке частенько приходится утешать себя тем, что 'отрицательный результат — это тоже результат'. Помню, как в редакции «Рыболова» мне была поставлена задача обеспечить снимками одну из публикаций. С нами был командирован фотограф. Я не придумал ничего лучшего, чем отправиться в то место на Оке, где не был уже лет семь. Что предопределило выбор, так это на редкость живописные окрестности и полный набор всего того, что так притягивает судака — перепады глубин, водовороты, камни…
Как вы должны были догадаться, предвосхищение богатого улова обернулось полнейшим фиаско, и фотографировать судака пришлось в другое время в другом месте.
Надеюсь, этот пример не станет для вас руководством к действию, а точнее — к бездействию. Ловлю на знакомых и проверенных местах надо в любом случае сочетать с освоением мест неисследованных. И на течении это особенно актуально. Следующий пример как раз на эту тему.
14 октября 1995 года я решил отправиться на Оку за судаком в район города N.(По понятным причинам я не конкретизирую названий населенных пунктов. Да этого и не требуется для того, чтобы раскрыть основную идею рассматриваемого примера.) До того я с начала сезона в целом очень успешно ловил на той же Оке, но в окрестностях города М. Рыбалка на одном ограниченном участке изрядно поднадоела, и я решил сменить дислокацию. В охоте к перемене мест просматривалось и обыкновенное любопытство: хотелось узнать, как оно там, где больше года не был. И последнее, что подтолкнуло поехать в другой район — перенасыщенность прежнего места ловли спиннингистами: летом спиннингом ловят только истинные приверженцы этого способа, а осенью — все кому не лень. Так принято…
Очутившись на месте, я готов был развернуться и поехать обратно, ибо на стометровом отрезке берега стояло полтора десятка спиннингистов. Все они усердно хлестали воду, однако улов на всю братию был просто неприличный — один «хвост», да и то не судак, а щука. Судак же, как это обычно бывает, ловился 'вчера'.
То место было мне известно еще в 70-е годы — там каждую осень ловили хищника. Но никогда прежде я не наблюдал такого столпотворения, как в этот раз.
Ловить в толпе, да еще когда не берет — хуже не бывает. А самый надежный способ уменьшить толпу — это выйти из нее. Вот и двинулся я вдоль по берегу, не питая особых иллюзий.
Забрасывая через каждые полсотни метров, я проверял глубину. В общих чертах дно на этом участке реки мне было знакомо: в прежние годы я ловил здесь и зимой, и летом. Сначала шла невыразительная отмель, которая потом постепенно переходила в глубину. Никаких бровок и вообще? перепадов глубины. Если здесь и мог держаться хищник, то непостоянно и в небольшом количестве.
Поначалу мое представление о рельефе дна полностью подтверждалось: поролоновая рыбка падала на дно где-то на третьей секунде, потом — по мере увеличения глубины — несколько позже. Берег же постепенно становился все более вязким: ноги по щиколотку и выше проваливались в ил.
Приятного в этом мало, но вместо того, чтобы обойти топкий участок, я почему-то наоборот зашел в воду, насколько позволяли болотные сапоги, и забросил на максимальное расстояние.
Рыбка коснулась дна на одиннадцатой секунде — это стало для меня сюрпризом. Следующими четырьмя-пятью забросами я выяснил, что дно вдали от берега весьма неровное. А ведь несколькими годами ранее я ловил здесь со льда, и тогда оно было плоским, как асфальт на скоростной автомагистрали. Стало быть, произошло одно из двух: либо здесь велись какие-то донные работы, либо повлияло половодье — ведь один хороший паводок способен основательно поменять рельеф дна.
Как бы там ни было, я нашел очень интересное место, о котором никто, судя по всему, не знал: с лодок здесь спиннингом не ловят, а с берега, не заходя далеко в воду с препротивным илистым дном, до нужной точки просто нельзя было добросить. Вот и проходили все местные и заезжие спиннингисты этот участок с крейсерской скоростью.
На одном из следующих забросов у меня была поклевка, потом я поймал щуку, а вскоре — судака. Всего в тот день я увез более десяти «хвостов» судака и щуки. И это при полном минусе на том месте, где я начинал рыбалку.
В таких случаях важно сохранить монополию на ловлю. Достаточно один раз обжечься, когда вы находите никому не известное рыбное место, а потом с него кормится кто-то из разряда паразитов, — и вы уже берете на вооружение малопривлекательный девиз 'Homo homeni lupus est'.
Я приобрел свой первый печальный опыт излишнего доверия лет пятнадцать назад. Я нашел тогда пойменное озеро размером с два теннисных корта, которое кишело щукой, и какое-то время ловил там один. Потом я рискнул пригласить своего приятеля, взяв с него «подписку» о неразглашении.
Через неделю меня насторожили плавающие в воде несколько окурков (ни один из нас двоих не курил), а вскоре все завершилось тем, что озеро прочесали бреднем — об этом красноречиво говорили кучи водорослей на берегу!
Позже я проследил цепочку утечки информации, но легче от этого не стало.
Наученный горьким опытом, я постарался максимально засекретить обнаруженную на Оке «точку», и до конца сезона 1995 года и половину 1996 мне это удавалось. Осенью хищник выходил туда на удивление стабильно, но если бы об этом прознали местные рыбаки, все очень быстро пришло бы к плачевному результату. Сначала сюда ринулись бы все местные спиннингисты, а потом дело дошло бы и до браконьеров, коих в этом районе пруд пруди — то тут, то там они беззастенчиво орудуют сетями.
Пойманную рыбу я сразу же прятал подальше от посторонних глаз, а как только мимо проходил кто-то из «аборигенов», я устраивал технический перерыв — точил крючки или перематывал леску, на все вопросы выдавая правдоподобную «дезу». Помню, как на крючки сел хороший судак, но как раз в этот момент мимо проходила браконьерская моторка, и три пропитых рожи были повернуты в мою сторону. Пришлось опустить в воду кончик удилища, чтобы не были заметны рывки рыбы, и сделать вид, что у меня что-то случилось с катушкой. В таком положении я продержал спиннинг около минуты, но судак, как ни странно, не сошел. А в двух других аналогичных случаях рыба все же уходила, но я был этому даже рад!
Так продолжалось до лета следующего года, когда меня опять-таки подвел мой приятель, которого я должным образом не проинструктировал. Он поймал щуку весом более четырех килограммов и на радостях выложил, как на исповеди, всю информацию одному из местных. Что было дальше, думаю, можно не говорить…
Если вам показалось, что я уделил последнему примеру больше внимания, чем он того заслуживает, поверьте, это не так. Поиск, или разведка, всегда идет бок о бок с контрразведкой. Как только вы это упустите, вам придется чем-то поступиться.
