– А то! – отвечал высокий. – Но, по правде сказать, в ударе сегодня был я. Барышня меня так приложила, что я ничаво и не понял.
– Кстати, а куда ты пропал? Если бы эта барышня не оказалась такой шустрой, то даже Гоша не выкрутился бы.
– Дак я чаво? Лошадь, понимаешь, прошла, а я вступил, – объяснил свое опоздание Золотая Маска. В разговоре он сильно налегал на «а». – Нельзя ж было на арену в лошадиных, понимаешь, катышах… Сперва чистился, патом плюнул, разулся, и босиком. А меня как приложат! Вроде не первый год в цирке, а все никак не пойму, как это так!
– Верно, что не первый. Второй год ты у нас. Гоша-то где?
– Дак, барышню ищет. Благодарить хочет.
Во время этого разговора Пете едва дурно не сделалось от смеха. Я решила, что прятаться дальше неприлично, и мы вышли к цирковым.
– Здравствуйте, – сказала я. – Мы вот Гошу ищем, а вы говорите, что он нас ищет?
– Здравствуйте, – ответил тот, что пониже. – Мы это недоразумение в один момент уладим. Афоня, ты развлеки гостей, а я за Гошей сбегаю.
Афоня с нескрываемым восторгом оглядел меня и заявил:
– Вот ведь чаво: в чем душа держится, не понять, стройная ровно тростиночка, а меня вона как!
– Вы не расстраивайтесь, это только благодаря тому, что вы никак не ожидали. А так мне с вами ни за что не справиться.
– А мы не гордые. Я хорошему противнику проиграть зазорным не считаю.
Появились недавний товарищ Золотой Маски по схватке мистер Дулитл с перевязанным плечом и другие артисты, которых я без грима не узнала. Нет, Андрюшу я все же признала, потому что фигура у него была приметная.
– Вы тут Афоню не обижаете? – сурово спросил Дулитл.
– Ты спасибо скажи, что не тебя самого, мистер Иван Петров, на лопатки приложили, – смеясь, одернул его Андрюша.
Петя не удержался и начал смеяться:
– Простите меня, – сквозь смех проговорил он. – Просто Даша сказала мне, что вас зовут не иначе как Петр Иванов.
– Невелика разница, можно считать, что и в самую точку! – заявил Петров. – А вы, Даша, не желаете в нашу труппу?
– Желаю, – сказала я с печальным вздохом. – Но никак не могу.
– Вот и развеялись твои мечты, Андрей Николаевич, – сказал Петров Андрюше. – Так что подумай о том, как нам подсадку организовать, а уж мы отрепетируем, выйдет почти так же здорово, как сегодня.
– Да пустите же меня, чего все человека окружили, как в зверинце! – раздался голос Гоши, пробирающегося сквозь обступивших нас циркачей. – Фу, до вас, сударыня, добраться сложнее, чем до Китая доехать. Позвольте представиться: Георгий Ильич Белов. Удостоите ли чести узнать и ваше имя?
– Дарья Владимировна! – смеясь, ответила я.
Гоша хлопнул себя ладонью по лбу и обернулся к Золотой Маске:
– Вот, Афоня, а ты журналисту не верил! А его рассказ вон как точно подтвердился. Ты часом не зашибся, как летел через голову?
– Да не, не зашибся, – серьезно отвечал Афоня. – Ванька наш руку абадрал, как стол сламался. А мне ничего. Можно сказать, культурно и по всем правилам, так что ничего.
– Это вы про какого журналиста сейчас упомянули? – спросила я.
– Про господина Вяткина, – пояснил Гоша. – Он про наш цирк писать собрался, зашел поговорить. А после сам многое рассказывал. Вот и про вас, Дарья Владимировна. Ну, о том, как вы троих здоровых мужиков отдубасили. Афоня вот верить не желал, а теперь, видимо, уже и поверил. А если не поверил, то вы ему еще разок объясните!
– Да верю, верю я, – обиженно пробасил Афанасий.
– Фу! Совсем плохой стал! – воскликнул Гоша. – Я же вас искал с определенной целью, а сам стою и о пустяках балаболю. Дмитрий Антонович, твой выход!
Вперед шагнул тот самый мужчина, что сначала беседовал с борцом, а потом убежал искать Гошу. Он галантно поклонился мне, неведомо откуда извлек большой красный платок, подкинул его в воздух. Платок опустился ему на правую руку, и как только он сдернул его левой рукой, там оказался небольшой букет цветов. Он еще только начинал свой фокус, как я его узнала и вспомнила его прекрасный номер, по ходу которого он вот так же из ниоткуда доставал букеты. Но в этот раз цветы оказались настоящими, а не сделанными из лоскутков ткани. Фокусник протянул букет мне, а все остальные стали аплодировать.
– Вот спасибо! – искренне воскликнула я. – Цветы среди зимы – самый чудесный подарок. Только где вы их достали? В магазин сходить вы бы не успели…
– Да не берите в голову, – попросил Гоша, обрадованный тем, что угодил мне. – У нас ведь тоже поклонники имеются и цветы порой дарят. А сегодня вы больше всех их заслужили.
– Георгий Ильич, скажите, пожалуйста, – вспомнила я о цели нашего прихода за кулисы, – а отчего на афишах пишут «Карлик Гоша»? Вы же не карлик, вы просто невысокий мужчина.
– Вот, Афоня, учись, как с людьми разговаривать надо! А то зарядишь свое: «Мелкий, туда, мелкий, сюда!» А я не мелкий, я просто невысокий. – Гоша гордо обвел всех присутствующих взглядом, заставив их рассмеяться. Но сам тут же стал серьезным. – Кажется мне, что у вас, сударыня, имеется ко мне разговор? У нас здесь и присесть толком негде, может, мы на улице побеседуем? Я только пальто надену.
Все стали приглашать нас с Петей приходить в цирк в любое время, а на представления обещали пропускать совершенно бесплатно.
– Не стану спрашивать отчего, но вас явно карлики интересуют? – спросил нас Гоша, как только мы вышли на улицу.
– Интересуют, – сказала я. – Вы ко всему прочему очень проницательный человек.
– Меня в карлики Андрей Николаевич записал. Говорит, что публике это нравится. Опять же я, действительно, одно время выступал с настоящими карликами, так что кое-что про них знаю не понаслышке. Сам же просто ростом не удался. Так вы спрашивайте без стеснения.
– Скажите, пожалуйста, а карлики, они бывают такими же сильными людьми, как вы?
– Ох, сколько я от вас комплиментов слышу! Но если всерьез отвечать, то нет. Оттого мне с ними и не интересно было. Как про людей ничего плохого говорить не стану – всякие среди них встречаются, но больше обычные, хоть и несчастные люди. Но для цирка они мало годятся. И ловкости недостает, и силы.
– Вот вы носите башмаки вполне взрослого размера, а у карликов какие размеры обуви бывают?
– По-разному. Чаще маленькие размеры, иногда вполне как у взрослого человека.
– Еще один вопрос. Точнее просьба. Петя сейчас пробежит по снегу, а вы попробуйте по его следам пройти.
Петя не раздумывая пробежался по краю сугроба.
– Я, конечно, такую пустяковую просьбу исполню. Но вот карлик такое навряд ли повторит. Вот смотрите, я чуть подпрыгиваю и попадаю из следа в след, так что и не видно вовсе. Ну, того, что два человека здесь прошли. Но я же великан рядом с карликами. Да и в цирке работаю. У них же чаще всего ноги много короче, чем у меня. Про ловкость я уже говорил. Станут за снег цепляться, сразу будет видно, что здесь по второму разу шагали.
Гоша, не обращая внимания на то, что мы своими фокусами привлекли внимание прохожих, тщательно пропрыгал по Петиным следам. Потом вернулся к нам и попросил:
– Вы уж не заставляйте меня мучиться любопытством понапрасну и, если можно, так расскажите, к чему все эти разговоры да фокусы.
Я на секунду задумалась и решила, что сообщение об убийстве монахини обязательно попадет в газеты, и Гоша, как человек умный, тут же сам свяжет наши расспросы с этим событием. Потому кратко пересказала ему все, что мы знали, не умолчав и о наших выводах насчет странностей этого преступления.
– Вот даже как! – воскликнул Гоша. – Таинственное дело! Мог ли тут карлик быть замешан? Мог, но очень вряд ли. Я среди них знаю пару человек, способных проделать такое. Исходя из их ловкости. Но из
