Дымок и там заметно затягивало под основания бра.
– Это может означать многое, а может ничего не означать, сударь! Извольте объяснить свои выводы!
– Нет у меня никаких выводов! Возможно, тех пустот, что под этими бра остались, когда проводку делали, достает, чтобы тягу создавать. Как тут проверить?
– Тогда, сударь, поставим вопрос иначе. На что вы, Петя, рассчитывали, затевая вот этот эксперимент?
Петя чуть смутился, но ответил сразу.
– Рассчитывал найти потайной ход. А вот эти незначительные проявления обнаружил случайно.
– Могли эти отверстия быть источником порывов воздуха, что погасили свечи?
– Я даже не понял, как воздух тогда двигался. Да и трудно было понять, словно вихрь образовался, и пламя не в какую-то сторону склонило, а заколыхало.
– А они точно от этого порыва погасли?
– Постойте, постойте!.. Свечи еще перед этим горели как-то странно! То ярко светили, то вдруг начинали еле тлеть… – он потряс головой, что-то припоминая. – Нет, не скажу в точности, в какой момент их загасило, когда они еле светились или когда горели ровно и ярко. Нужно будет расспросить других свидетелей.
– Следствие само знает, кого и как ему допрашивать! – засмеялась я. – Петя, пока помню, вы мне еще про звуки эти странные расскажите подробнее.
– Вы, верно, хотели спросить, не схожи ли они с теми звуками, которыми вы спектакли в театре сопровождали? Нельзя ли их заподозрить в сходном происхождении?
– И про это тоже.
– Нет, это было мало похоже. Да и не было звуков ветра или грома или еще чего в том же роде, что в театре обычно изображают. Тут… Больше было похоже на звериный вой. Или на человеческий, хотя люди этак воют, лишь когда беда большая случается, и голос у человека от этого изменяется. Или когда ужас человека охватывает.
– Хорошо, оставим это в стороне. Откуда звуки доносились?
– Ох! Со всех сторон разом! Но точно, что сверху!
– А надписи где были?
– Надписи появлялись в разных местах. Впервые вот здесь, над этой эстрадкой.
– Вам не кажется, что она несколько необычно устроена? Если музыкантов посадить, так удобнее бы ее непосредственно у стены сделать. А она как бы отодвинута от стены. И колонны эти какие-то неуместные. Простите, отвлеклась.
– Во второй и в третий раз надпись появлялась на той же стене, но ближе к колоннам. В последний раз даже за колонной.
Я прошлась туда-сюда, обдумывая то, что узнала.
– Может, зажжем канделябры? – предложил Петя.
– Зачем?
– Ну чтобы стало понятнее, как все происходило.
– Пожалуй, не стоит. Хотя зажгите одну из свечей.
– Электричество выключить?
– Если вам так хочется.
Из этого эксперимента решительно ничего не получилось. То есть неизвестно, получилось что-то или нет, потому что на несколько минут мы про эту злосчастную свечу забыли, и как она горела, не узнали.
– Петр Александрович, а это ведь очень хорошо, что несколько дней здесь никого не было. Кроме вас, конечно.
– А что в этом хорошего?
– Нам ведь с вами… отпустите уже меня, пожалуйста, я так думать не могу, когда вы так близко… нам ведь с вами совершенно неинтересно, если тут привидение завелось?
– То есть?
– Все, отойдите еще дальше, а то и вы не думаете о деле. Отошли? Заодно включите электрическое освещение. Так вот, если тут в самом деле привидения или иная нечисть забавляются, то нам это любопытно, но не более того. Разбираться здесь должны либо ученые, либо священники. А вот если это проделки человека, то мы его поймаем. И первое, что сделаем, попытаемся собрать здесь всю вашу труппу. Сумеете уговорить?
– То есть вы полагаете, что на одного меня господин привидение свои фокусы тратить не желает?
– Может, и желает. Только откуда ему узнать, что вы сюда явитесь? Настоящее привидение тут должно проживать постоянно. А вот человек на одном месте сидеть не станет, и постоянно ждать вас лично, Петя, ему тяжело.
– И если мы соберем здесь всех и нечто снова повторится, то можно с уверенностью сказать, что все это проделки человека. И еще можно будет расспросить каждого о том, кому он мог сказать, на какое время назначена репетиция. Хотя народу такого уйма наберется.
– Не уйма. Старых знакомых и тем более родственников можно с уверенностью отмести уже сейчас.
– И скорее всего, нужно искать человека, приехавшего недавно, но у которого есть возможность узнавать о наших репетициях!
– Вот и я так полагаю!
– Тогда не станем тянуть время. Я постараюсь уговорить всех собраться еще раз завтра. Увы, придется обманывать и говорить, что речь идет только о репетиции.
– Да и репетировать нужно обязательно. Чтобы все выглядело как всегда.
Петя понимающе кивнул.
– А сейчас что мы станем делать? – спросил он.
– Который час?
– К четырем подходит, – ответил Петя, еще только потянувшись за часами. – Не угадал, ровно четыре.
– Значит, архив еще работает.
7
– Петр Матвеевич, а что над этой залой расположено? – спросила я, надевая поданную мне шубку.
– Так кабинет, – ответил швейцар. – Только им и прежний хозяин редко пользовался, а сейчас туда и вовсе никто не заходит. Только это уже в третьем этаже, а то ведь зала высокая.
Я кивнула, мол, заметила, что зала высотой в два этажа, и в голове что-то мелькнуло, а что – я и понять не успела.
Мы вышли на улицу, где по-прежнему, пусть уже не так густо, падал снег.
– Хорошо-то как! В Москве такой зимы не увидишь!
– Вот и оставайтесь у нас. Хотя бы до весны.
Я промолчала. Петя вздохнул.
Деревянные тротуары были засыпаны снегом, в котором прохожие, их стало намного больше, протоптали широкие тропки, но шагать вдвоем все равно было тесно. Петя вынужден был чуть приотстать.
– О чем вы там хмыкаете, Петя? – спросила я обернувшись.
– Да я вот не особенно задумывался об этом. Мне казалось куда более важным понять, приведение это шалило, домовой, барабашка какой, как некоторые полагали, или все же это человеческих рук проделки. Вы, Даша, сказали, что для нас интереса нет, если это нечистая сила. И вот тут я стал размышлять с точки зрения сыщика. А едва ли не самый главный вопрос при таких загадочных обстоятельствах какой?
– Ну, таких вопросов может быть несколько.
– Тоже верно. Но, наверное, первым делом стоит спросить себя: а кому и для чего это понадобилось?
– То есть вы, Петя, пытаетесь найти мотив?
– Его! Но не могу. Вот не могу, и все тут! Ну для чего весь этот огород нужно городить? Чем мы
