на мне портки с заговором от Тин. Сунув свой мешок под голову, укрылась юбкой и попробовала уснуть. Не жарко. Ну и пусть! Это я у Тин разбаловалась. А до того и не на таком холоде спала.
Когда снова открыла глаза, было почти темно. Костер прогорел до углей. Брр! Колотун-то какой! Неужели вслед за бураном с Северного моря хлынула волна ледяного воздуха? Рано же в этом году зима пришла. Подумав, сунула руку в мешок, достала оттуда вязаную шапку с меховой оторочкой и натянула на голову поверх платка. Встала. Потянулась. Первым делом костер, потом — все остальное. Хорошо хоть дрова за ночь подсохли.
Как только язычки заплясали вокруг толстого бревна, посмотрела туда, где вечером положила его. Лежит. А глаза открыты, смотрит на меня. Чего это он? Не поняла, приветствий, что ли, ждет? Не дождется.
Потянулась к теплой фляге у костра.
— Где я?
Голос хриплый и совсем не женский. Мм-м. Ну и мне нечего пищать.
— В пещере, — прокаркала в ответ.
— Как я сюда попал? И дай попить, я тоже хочу.
— Я вчера поймал тебя в реке, помнишь?
Ответом мне стал наморщенный лоб. А какого цвета у него глаза? При свете костра не разберешь, видно только, что темные. И ресницы, как у девицы. Лордик, одно слово. Был бы лордом, выплыл бы сам. Или вообще бы в реку не свалился.
— Вспомнил. А ты кто?
Протянув флягу, сообщила:
— Тим. А ты кто?
Он сделал несколько крупных глотков и положил флягу рядом с собой, и не подумав вернуть. А вопрос проигнорировал, будто не услышал.
Вот интересно, я должна его лечить? Не знаю. Не хочется. Но попробую:
— У меня есть микстура от кашля и орехи с медом. Будешь?
— Давай.
И никакого спасибо. Типичный мужчина. Другим словом, сволочь.
— Ты куда ехал или шел?
Задать этот вопрос я была должна. Как наладится погода, мне надо двигаться дальше. А дарить этому гаду кучу своих вещей я совсем не хотела. С какой радости?
— Не твоё дело.
И отвернулся, встряхнув волосами.
Вот так тип!
Достала из котомки микстуру и ореховую плитку. Пока копалась в сумке, он пялился подозрительным взглядом. Ага! Вчера я за ним в реку нырнула, а сегодня травить собралась. Точно, мозговая горячка. Вздохнув, хлебнула из пузырька сама — здоровой после холодной ночёвки я себя не чувствовала. Потом встала, отдала ему лекарство и еду, а флягу забрала. Н
— Горькая.
— Выдержу, — глотнул, скривился. Потом будто замялся.
— Тим, это ты меня вчера переодел?
— Я.
— Ты меня трогал?
Захлопала глазами. Это он что имеет в виду? То самое? Да за кого он меня принимает?! Но спрашивает серьезно. Отвечу так же.
— Само собой, трогал. А как снять и надеть одежду, не прикасаясь? Или надо было в мокром оставить, чтоб к утру ты окочурился от холода? Кстати, как твоё высохнет, верни мне мои вещи. У меня их не очень много.
В ответ он хмыкнул. Сволочь.
Подкинув в костер еще один обломок плавника, занялась инвентаризацией. Ага, его шелковые порты и нательная рубаха почти высохли. Правда, на ощупь холодные, как тающий снег. Ничего, переложу к костру поближе, досохнут. А вот куртка и штаны слишком плотные, этим надо намного больше времени. А плащ на лисьем подбое — вообще кискины слезы, до сих пор вода капает.
— Ты коня не видел? — оторвал меня от мрачных раздумий холодный голос.
— Слышал вроде ржанье минут за десять до того, как заметил в реке тебя.
— Значит, Прибой может быть жив. Это хорошо…
Ну, хоть какие-то человеческие эмоции, и хоть что-то ему хорошо.
— Ты! Посмотрел бы свой мешок. Я его не трогал, вон стоит.
Парень нехотя перевел взгляд на рюкзак в луже у стены.
— Ничего страшного, ничего невосполнимого.
Хорошо быть богатым!
Бросив неодобрительный взгляд на черноволосого упыря, потопала к выходу. Надо ж понять, утро сейчас или вечер. И чего ждать от погоды. А заодно посетить ближайшие кусты и набрать во флягу воды.
Я еле успела вернуться из сосняка, когда он высунулся из пещеры. Идиот! С непокрытой недосохшей головой. Хотя это ж его голова — ему виднее. Посмотрел на ведущие от реки борозды, полузанесенные снегом.
— Это ты меня волок?
Дурацкий вопрос. Даже отвечать не стану. Фыркнула и пошла за водой. Оглянулась. Черноволосый выбрался на холмик перед пещерой, поднес два пальца ко рту и пронзительно свистнул. Прислушался. И свистнул опять. Постоял и снова скрылся в расщелине.
К тому моменту, как я вернулась, он переоделся.
Я икнула — ну прям тот призрак, которого я так и не встретила на кладбище. Бледная рожа, длинные патлы, просторная светлая рубаха до середины бедер. И — не выдержав, заржала в голос — вместо штанов мои полосатые шерстяные чулки. Да, это зрелище я по гроб жизни не забуду. Как и сердитые глаза, когда он услышал мой хохот.
— Что смешного?
— Ничего. Старую шутку вспомнил, — соврала, отворачиваясь.
— Штаны еще не досохли, — сообщил он, садясь и накидывая на плечи мой плащ.
Я подпихнула флягу ближе к костру и вздохнула:
— Пришла волна холодного воздуха. Сегодня ночью должен ударить сильный мороз. Может, даже река встанет. Зато завтра потеплеет, можно будет трогаться в путь.
— Откуда знаешь?
— Живу я тут.
Гм-м. А у него в сумке еды нет? Что-то меня опять обуял приступ жадности. Какого тролля я должна кормить этого безымянного?
Отсев к стенке, сложила кренделем ноги, соединила ладони и начала медитировать — все равно делать нечего. С этим не поговоришь.
Сидела долго, пока из созерцательного состояния меня не вырвал холодный голос:
— А мы где?
— Недалеко от моста через Зану. Примерно в дне пути к югу от Китового Киля. И в паре дней от Рианга в другую сторону. Если пойдешь к Риангу — не ночуй в трактире.
Советов я давать не хотела, но предупредить казалось нужным.
— Что так?
— Меня там день назад чуть не убили.
— Понятно.
И замолчал.
