— Ну, кузнечик, ты даёшь!
А я тут при чём? Не поняла… что, вообще, произошло?
Шон прямо в пижаме плюхнулся на пол рядом со стеллажом и похлопал по паркету в локте от себя.
— Садись, объясню.
Я послушно шлепнулась рядом.
— Ты поняла, что случилось?
Помотала головой. Ни фига я не поняла.
— А вот я, думаю, понял. Это было испытание. И мы его выдержали. Ты отказалась от того, что желала, потому что не хотела лишать меня свободы. А я отказался от этой самой свободы, чтобы не отнимать у тебя мечту. Пока оно не вредно, а потом, если захочешь, откажешься от нее сама. Но пусть это будет твоё решение, понимаешь?
— То есть мы оба пошли на жертву, да? Отдали то, что считали чуть ли не самым дорогим? — попыталась оформить я понятными словами сказанное.
— Да. Ради свободы друг друга. И теперь эта свобода есть — нам её вернули. Хочешь — целуйся, хочешь — пинков надавай. Хотя… — критически взглянул на меня, — целоваться я с тобой всё равно не стану. Тебе четырнадцать, и вообще не уверен, что ты в моем вкусе!
Я, засмеявшись, рывком выбросила руку и сделала то, о чём давно мечтала — отвесила ему по лбу щелбан. Шон засмеялся тоже.
— Пойдем, покажешь мне тот подсвечник, из-за которого столько шума. Только сапоги застегни, а то с лестницы гробанешься!
— Шон… — в голове мелькнула забавная мысль. — Потом проводишь меня до этажа? Хочу тебе кое- что показать… интересное!
Ага, рожу-грушу в полумраке. Интересно — подпрыгнет или нет?
Груша вдохновила Шона настолько, что он сам предложил позже, когда я поступлю в Красную башню, стать моим личным тренером по атакующей магии. При этом он потирал руки и бормотал про какого-то лорда Гаррада, которому в третий раз нос утрёт.
Я зевала и кивала.
Потом встрепенулась. Ой, надо спросить, пока не забыла:
— Шон, книга, которая пропала…
— А-а? Серый гримуар? Не ищи его. Он находится сам или не находится вовсе. Артефакт того же плана, что и Черная башня. Ещё одно указание на то, что это было испытание…
— А зачем, вообще, оно было нужно? — зябко поёжилась я. Сейчас, когда всё осталось позади, я поняла, насколько перенервничала, как устала за последние дни, до какой степени хочу спать — меня буквально колотила дрожь — то ли от холода, то ли от нервов и недосыпа.
— Пошли в твою комнату, присядем, расскажу, как сам всё понял…
Когда я укутала плечи в одеяло, устроившийся у стены Шон заговорил:
— Что такое дракон, представляешь? Практически бессмертное существо, наделенное мощью и магией, да? Быть драконом означает иметь силу и власть. Но всякому ли их можно доверить, как думаешь? Достаточно ли самого факта наличия четверти или больше древней крови в жилах?
Наверное, нет. Вот магия — сила. Но к каким бедам могут привести злоупотребления и размытые моральные принципы, я уже поняла. Смерть Ани с ребенком, гнилое сукно в Рианге — наверняка это только вершки. А с драконами всё намного серьёзнее.
— Верно мыслишь. И вынужденное воздержание тогда, когда остальные юноши и девушки уже гуляют парами, — это первое испытание. Посмотри на своего кузена — ему не легко, но он терпит. А тот, кто не может держать себя в руках, контролировать порывы, отказаться от сиюминутных удовольствий, тот не достоин получить силу и крылья. Понимаешь? И ведь продержаться надо всего три-четыре года, сущая малость по сравнению с нашим сроком жизни… и всё равно многие срываются, не справляются со своими желаниями.
Повернул голову ко мне:
— А теперь давай посмотрим на тебя. Ты ненавидишь мужчин и плотскую сторону любви. И, дай тебе волю, век жила бы без этих радостей. Выходит, то, что для других испытание и лишения, — для тебя награда.
Ну, да. Так и есть. Но что из этого?
— А вот вторая посылка. До того как тебя взяла к себе сестра, целых девять лет ты была фактически рабыней.
Я дернулась. Зачем он заговорил об этом? Не хочу вспоминать!
— Знаешь, из кого получаются самые страшные и жестокие рабовладельцы? — Он сделал паузу, глядя на меня в упор. И произнес с нажимом: — Из бывших рабов. — Голос Шона был очень серьезен. — Вот тебе и устроили твоё личное испытание, чтобы узнать — не сломалась ли ты и какой дракон из тебя выйдет? Можно ли доверить тебе власть? Ты захотела меня — меня отдали тебе во владение… и если бы ты пожелала, то могла бы получить меня навсегда. А ты, вместо того чтобы радоваться, взяла и при первой возможности отпустила меня на свободу. Переступила через своё «хочу» ради справедливости и чести. И показала, что достойна стать драконом. Что в тебе живет душа дракона… Поняла?
Обнял меня за плечо и притянул к себе.
Поняла. Отпустила и потеряла. Впрочем, как можно потерять то, что твоим и не было? Да и нужно ли оно мне было на самом деле? «Поцелуй на Луне» и брак — вещи несоизмеримые.
— Шон, теперь во мне зародится дракон?
— Ну, не сразу… подрасти ещё. Через годик — почти наверняка.
— Ты сказал «первое испытание». Значит, будут ещё?
— Будут. Но они для тех, кто уже слышит голос своего дракона, причем не для всех. И пока тебе думать об этом рано. Хотя… если хорошо поразмыслишь — можешь и сама сообразить.
— Дракона хочу поскорее, — пожаловалась я.
— Медитируй, учись… Я согласен иногда для тебя рычать. Да, целуйся со своим приятелем, но не слишком увлекайся, — тон Шона снова стал легкомысленным. — Ну, я спать пошёл. Кстати, моего дракона зовут Мрак.
Засыпая, задумалась — а как пересказать всё, что случилось, Аскани? Какая-то мистика непонятная… Потом решила, что попрошу Шона рычать и для Аса тоже, и успокоилась.
Глава 25
На завтрак нам выдали манную кашу с изюмом и пирожки с яблоками — ясно, повариха из мэрии приступила к работе. Лично мне так картошка с мясом была милее.
Пока ели, лорд Лин сказал, что Лив, наконец, пришел в себя. И что в Ларран мы отбываем через час. Отлично! Мы с Асом успеем переделать все дела на конюшне, собраться и заскочить — навестить Рыжика.
Лив сидел в кровати, с подложенными под спину подушками, бледный — даже веснушки выцвели, с синими кругами под глазами и надутый, как мышь на крупу.
— Привет! — поздоровались мы.
— Привет. Мне вставать не дают.
