На полу под столом осталось письмо, выпавшее из кармана Марты.
Затаив дыхание, Никки подняла его.
Это не было деловым письмом. На белом листе виднелась всего одна строка, отпечатанная на машинке с красной лентой.
«Четверг, 4 часа дня, A».
Не было никаких указаний на то, что означают эти слова или кто их отпечатал.
Оборотная сторона листа была пустой.
При звуках голоса Марты в коридоре Никки бросила письмо под стол и подбежала к шкафу с посудой. Когда дверь открылась, она вынимала чашку и блюдце.
Марта снова выглядела крайне испуганной. Она дико озиралась по сторонам.
— Никки, ты, случайно, не видела письмо? Должно быть, я его уронила…
— Письмо? — переспросила Никки, изо всех сил стараясь говорить обычным тоном. — Нет, Map. — Она подошла к плите и сняла кофейник.
— Вот оно! — Облегчение, звучащее в голосе Марты, было слишком тяжким испытанием. Никки с трудом сдерживалась, чтобы не обернуться. — Упало под стол. Это… это счет, о котором я не хотела говорить Дерку. Ты же знаешь, как он себя ведет, когда я покупаю что-нибудь дорогое на мои же собственные деньги.
Никки пробормотала что-то сочувствующее.
Марта вышла.
Никки позвонила Эллери из телефонной будки в вестибюле.
— В чем дело, Никки? — спросил Эллери. — Почему вы плачете?
— Если бы вы только видели ее, Эллери! Испуганная, лгущая… Жалкое существо, совсем не похоже на Марту. А мне приходится за ней шпионить и тоже лгать ей!..
— Вы делаете это, чтобы помочь Марте, а не чтобы повредить ей. Расскажите, что произошло.
Никки повиновалась.
— Вы не видели конверт?
— Должна была видеть, когда просматривала почту в лифте. Но я не знаю, в каком из конвертов было это письмо.
— Скверно. Ведь на конверте могли быть…
— Погодите! — прервала Никки.
— Да? — с надеждой вскинулся Эллери.
— Записка на листе бумаги была отпечатана на красной половине черно-красной ленты. Теперь я припоминаю, что на одном из конвертов имя и адрес Марты были также напечатаны красным шрифтом.
— Красный шрифт на конверте? — озадаченно переспросил Эллери. — Вы, случайно, не запомнили название фирмы в верхнем левом углу?
— Думаю, это была компания по кондиционированию воздуха, но я не помню название.
— Компания по кондиционированию воздуха… Недурная уловка. При взгляде на подобный конверт всегда думаешь, что в нем рекламные проспекты. Так что если бы Дерк взял почту первым…
— Эллери, я должна вернуться наверх. Возможно, Дерк уже встал.
— Вы сказали, Никки, что это произошло в кухне?
— Да.
— Припоминаю, что там возле ниши стояла мусорная корзина. Она на месте?
— Да.
— Марта могла выбросить в нее конверт, если у нее нет причин о нем беспокоиться. Вы заглядывали в корзину?
— Я вообще не искала конверт.
— Естественно, — вздохнул Эллери. — Не мешало бы поискать, Никки. Мне бы очень хотелось его обследовать.
— Хорошо. — Никки повесила трубку.
В полдень Никки принесла ему конверт.
— У нас кончилась копирка, поэтому я сказала Дерку, что ленч съем на улице. Придется взять такси назад, иначе они могут что-то заподозрить. Конверт действительно оказался в мусорной корзине.
— Отлично!
Конверт с клапаном был размером около пяти на восемь дюймов. Клапан был заклеен полоской скотча. На лицевой стороне виднелись отпечатанные красными буквами слова
— Рекламная кампания проходит по всему городу, — сказал Эллери, вертя в руках конверт. — Папа на прошлой неделе получил такой же конверт с проспектом нового кондиционера Фрёма.
— А адрес был напечатан красными буквами?
— Черными. Трудная задачка, Никки.
— Что вы имеете в виду?
— В этом конверте было еще что-то, кроме листа бумаги, который читала Марта.
Никки посмотрела на конверт:
— Он выглядит так, будто в нем лежало что-то объемистое. — Пустой конверт не был плоским. Прямоугольные складки сзади и спереди придавали ему три измерения. — Может быть, проспект кондиционера, хотя как он мог засунуть письмо в деловой конверт фирмы…
— Проспект Фрёма был на одном несложенном листе. Он не смог бы создать такие складки, Никки. Здесь лежал предмет толщиной около трех восьмых дюйма.
— Книга?
— Буклет. Похоже на двадцатипятицентовую брошюру в бумажной обложке. Когда Марта читала записку, вы не заметили ничего подобного у нее в руке или на столе?
— Нет. Но она могла сунуть эту вещь в карман халата, когда вскрыла конверт. Халат с большими накладными карманами, в которых обычно полно всяких мелочей.
— Вы готовы продолжать совать нос в чужие дела, Никки?
Девушка посмотрела на него:
— Хотите, чтобы я поискала буклет?
— Это могло бы помочь.
— Хорошо, — кивнула Никки.
— Ищите брошюру размером около четырех дюймов на семь и толщиной около трех восьмых дюйма.
— Едва ли Марта оставила ее где-то сверху. Значит, мне придется шарить в ее сумочке, в ее бюро…
Эллери промолчал.
— Я бы хотела… — Никки оборвала фразу и спросила: — Вы в самом деле думаете, что у Марты… связь?
— Похоже на то, — ответил Эллери.
— «Четверг, 4 часа дня». Это завтра. — Никки стиснула руки в перчатках. — Почему она решилась на такой глупый риск? Неужели ей мало ревности Дерка? Почему она не может развестись с ним и делать все, что ей хочется? Хотела бы я добраться до этого «А», кем бы он ни был!
— «A»? — переспросил Эллери.
— Записка была подписана «А». Я ломала голову, пытаясь вспомнить какого-нибудь знакомого Марты, чье имя начинается на «А», но вспомнила только Алекса Конна и Артура Морвина. Алекс — гомосексуалист, а Арт Морвин уже сорок лет ставит пьесы на Бродвее, и сейчас ему не меньше семидесяти. Это не может
