Эва украдкой посмотрела на свое отражение в воде. С нею творилось что-то неладное. Ее грудь начала быстро вздыматься, точно где-то между ребер загорелся огонь.
— Разумеется, вы еще ни разу не влюблялись, — пробормотал доктор Скотт.
Эва вскочила, оставшись босиком.
— Хватит, я ухожу!
— Ага, я попал в самую точку. Садитесь.
Она села. Какое оно странное, ни на что не похожее, это жжение в груди. Эва знала, что у нее сейчас жалкий вид, а доктор Скотт, естественно, не намерен ее щадить. Однако жар охватил уже всю грудь, ей стало трудно дышать.
— Знаете, что вам нужно? То, чего вы больше всего хотите. Вот вам рецепт доктора Скотта для молоденьких девушек. Любовь — или как вы, женщины, это называете? — вам пойдет на пользу…
— Прощайте, — чуть ли не расплакалась Эва. Но никуда не ушла.
— Ваше несчастье в том, что вас едва не придушило ближайшее окружение, — заявил доктор Скотт, и она догадалась, что он поглядел ей в затылок. — Рядом с вами живут блестящие умы, просто гении, они прославлены, и вас это принизило. Накупите себе нарядов тысчонки на две, выходите поскорее замуж, и вы забудете о всех болезнях.
Нависло гнетущее молчание. Отнюдь не то молчание, которое возникает в кабинете врача после осмотра пациента. Но ведь врачи редко принимают молоденьких пациенток лунной ночью в японском саду, у водоема.
Но еще более странным было внезапное ощущение Эвы, что больше она никакая не пациентка. Она как будто обрела уверенность в себе, в нее с каждой секундой вливались новые силы, а вот доктора Скотта его сеанс терапии изрядно опустошил. И все случилось с быстротой молнии. Перестали стрекотать японские цикады, а в следующее мгновение мир перевернулся вверх дном. Скопившаяся за месяцы горечь исчезла, словно по мановению волшебной палочки, но горящее пятно теперь жгло ее тело с головы до пят.
Непонятным было и то, что молодой человек молчал, а ей очень хотелось вновь услышать его голос. Однако одновременно Эва сознавала магическую силу его слов.
Никогда прежде Эва не испытывала столь опасного чувства. Инстинктивно она понимала, что настал решающий момент и эта опасность доставит ей огромное удовольствие.
До нее донеслось его дыхание — тяжелое, прерывистое и вроде бы никак не свойственное врачу. Эва обрадовалась и сразу почувствовала себя счастливой, поняв, что отныне у нее есть власть — власть женщины над мужчиной, которой она еще никогда и ни над кем не обладала.
Эва почувствовала, что доктор Скотт у нее в руках. Она знала это, пусть он все еще лежал на траве, а она стояла, распрямив спину, и он не мог до нее дотронуться. Просто знала, что стоит ей только повернуться, и тут же случится нечто прекрасное и невозможное.
Но теперь, когда этот момент настал, она ощутила непреодолимое желание оттянуть время и подержать его на крючке. Эва начала, нарочито медленно и по-прежнему стоя к нему спиной, надевать чулки. Он не сдвинулся с места. Затем столь же неторопливо обулась. Вокруг летали светлячки, ярко вспыхивая на фоне ночного неба. Голоса гостей раздавались как будто на иной планете. Плеск рыбок в воде подчеркивал все — молчание, напряженность, захватывающее предвкушение любовной борьбы.
Доктор!
Эва лениво приподнялась и лишь тогда обернулась, посмотрела на него, сознавая, как привлекательно она выглядит.
Хрупкая фигура девушки изогнулась в талии, и ее очертания рельефнее выступили под тонкой тканью. Она подошла и встала над ним, распростершимся на траве. Он увидел ее — высокую, стройную, прохладную, чуть насмешливую и трепещущую. А Эва почувствовала себя женщиной-рыцарем, победившей дракона, и с трудом удержалась от хохота, стремления поставить ногу на его грудь.
Но мгновенно ощутила, что он сочтет ее за сумасшедшую. Раньше в ней никогда не было подобного избытка сил и полной бесшабашности.
— Что же, значит, вы доктор, — проговорила она, снова бросив на него взгляд сверху вниз.
Он смотрел на нее широко открытыми глазами с любопытством и долей злобы. И вот он, долгожданный момент, — она предвкушала, как его руки крепко обхватят ее и сожмут в объятиях. Сад зазвенел от звуков, наполнился жизнью, и тьма окончательно рассеялась в ее душе, точно с нее упала тяжелая завеса. Эва могла даже просмаковать вкус его гнева и насладиться своей ловкой атакой на воздвигнутые им защитные барьеры. Она видела, как сжалось его крупное тело, готовое вскочить с травы.
— Эва! — донесся до нее громкий крик отца.
Она похолодела. Доктор Скотт вскочил и принялся решительными, небрежными жестами стряхивать с одежды травинки.
— А, вот ты где, — пробурчал доктор Макклур, шагнув к мостику. Но тут заметил молодого человека и остановился.
Эва оказалась между ними, растерянно сжимая носовой платок. Охвативший ее было холод исчез, и к ней вернулось счастье, жгущее грудь. Она могла бы засмеяться, стоя рядом с двоими мужчинами, глядевшими друг на друга, — старший придирчиво смотрел на младшего проницательными светло-голубыми глазами, а тот, в свою очередь, почти не скрывал досады.
— Это доктор Ричард Барр Скотт, папа, — представила Эва отцу своего нового знакомого.
— Ха, — хмыкнул доктор Макклур.
— Здравствуйте, — пробормотал доктор Скотт и сунул руки в карманы.
Эва поняла, что он страшно рассержен, и была этим довольна.
— Я о вас слышал, — проворчал доктор Макклур.
— Очень мило с вашей стороны, — нахмурился доктор Скотт.
Они изучали один другого, как потенциальные противники, и у Эвы от счастья чуть не закружилась голова.
Глава 3
Итак, жизнь началась для Карен Лейт в сорок лет, для доктора Макклура — в пятьдесят три, а для Эвы Макклур — в двадцать, в романтической обстановке японского сада Карен Лейт, майским вечером.
Эва росла, распускалась, как бутон, и за один этот вечер превратилась в уверенную в себе молодую женщину. Все ее проблемы отлетели прочь, словно пожухшие осенние листья.
Ею овладел охотничий азарт. Очертя голову она бросилась играть в извечную игру, словно заядлый профессионал. В этой игре охотница спокойно стояла, а добыча приближалась и беспомощно сдавалась ей, покоряясь судьбе. Доктор Макклур был не единственным врачом, которого смутило развитие событий. Доктор Скотт тоже заметно осунулся.
Их помолвка состоялась в июне.
— Папа, мне нужно выяснить у тебя одну вещь. Лишь одну, — обратилась Эва к доктору Макклуру вскоре после помолвки. Вечер был душный, и они сидели в шезлонгах в саду Карен. — Она касается меня и Ричарда.
— А в чем дело? — осведомился доктор Макклур. Эва посмотрела на свои руки.
— Я все думаю, надо ли мне ему говорить, ну, ты знаешь, что ты и я…
Доктор Макклур смерил ее тяжелым взглядом. За последние дни он устал сильнее обычного и ощутимо постарел. Потом откликнулся:
— Да, Эва?
Она взволнованно пояснила:
— Ну, что на самом деле ты не мой отец. Наверное, не стоит от него это скрывать? По…
Доктор Макклур ничего не ответил. Однако сидящая сзади Карен пробормотала:
— Не глупи, Эва. Какой от этого прок? — В цветастом платье и с гладко зачесанными волосами она выглядела старше, и ее совет прозвучал довольно веско.
