– Может, они вас провели, – сказал Эллери жестко. – Вас нетрудно одурачить.
– Я все доподлинно выяснил, – сказал Грант с достоинством. – Я задавал хитрые вопросы. Глубокие. Проницательные.
– Например?
– Например: «Кэт, это вы положили рукопись, адресованную Эллери Куину, на сиденье моей машины?» – И каков был ответ?
Грант пожал плечами.
– Он имел форму контрвопроса: «А кто такой Эллери Куин?» – Я не просил вас недавно убраться вон?
– Будем добры друг к другу, дружище, – Грант сделал паузу, чтобы отхлебнуть виски. – Я не считаю, что потерпел поражение. Просто сократил поле действия наполовину. Я буду продвигаться вперед.
– Кто на очереди?
– Репчел Хэгер. Третья в моем списке. Остается еще Пэген Келли, девушка из Беннингтона, которую можно увидеть почти в каждом пикете, участники которого выступают с глупейшим протестом.
– Двое подозреваемых, – сказал Эллери. – Не спешите. Пойдите куда-нибудь и обдумайте план атаки.
– Вы хотите, чтобы я зря убил время?
– Мне казалось, что это ваше любимое занятие.
– А закончили вы чтение рукописи? – спросил повеса, не двигаясь с места.
– Я занят своим детективом.
– Прочли ли вы уже достаточно, чтобы найти убийцу?
– Братец, – сказал Эллери, – я еще не нашел убийцу в собственной книге.
– И как только вы заработали свою репутацию? – ехидно спросил молодой человек. И ушел.
У Эллери было такое чувство, что мозги его онемели, как затекшая нога. Клавиатура пишущей машинки, казалось, отодвинулась на тысячи ярдов. Ему не надо было ломать голову над тем, кто послал ему рукопись через Гранта Эймса-третьего. Ответ на этот вопрос он уже знал.
Эллери направился в спальню, поднял рукопись доктора Уотсона с пола и, растянувшись на кровати, продолжил чтение.
Глава 8
ВИЗИТЕР ИЗ ПАРИЖА
Последние дни измотали и меня, и Холмса. За все время нашей дружбы я никогда не видел его таким беспокойным, и никогда не было так трудно с ним ладить.
После нашего разговора с лордом Карфаксом Холмс перестал со мной общаться. Все мои попытки завязать разговор игнорировались. Тогда мне пришло в голову, что я вторгся в это дело глубже, чем в любое другое его расследование, в котором принимал участие, и только его запутал. Наказание, которому я подвергся, видимо, было заслуженным. Поэтому я решил довольствоваться обычной ролью стороннего наблюдателя и ожидать дальнейших событий.
А их все не было. Холмс, подобно Потрошителю, превратился в ночное существо. Он исчезал с Бейкер- стрит каждый вечер, возвращался на рассвете, а день проводил в молчаливом раздумье. Я не выходил из своей комнаты, зная, что в такие моменты ему необходимо побыть одному. Иногда слышались стенания его скрипки. Когда я уже не мог больше выносить этого пиликанья, я выходил из дому и окунался в благословенный шум лондонских улиц.
На третье утро я пришел в ужас от его вида.
– Холмс, ради всего святого! – воскликнул я. – Что с вами случилось?
Пониже правого виска виднелся уродливый багрово-черный синяк, левый рукав сюртука оторван, а глубокий порез на запястье, несомненно, сильно кровоточил. Он прихрамывал и был так перепачкан, как любой из уличных мальчишек, которых он часто посылал с таинственными заданиями.
– Конфликт в темном переулке, Уотсон.
– Позвольте мне перевязать ваши раны.
Я принес медицинский чемоданчик из своей комнаты. Он мрачно протянул мне руку с окровавленными костяшками пальцев. – Я пытался выманить нашего противника, Уотсон. Мне это удалось.
Усадив Холмса на стул, я приступил к осмотру.
– Удалось, но я потерпел неудачу.
– Вы подвергаете себя опасности, Холмс.
– Убийца, двое убийц, клюнули на мою приманку.
– Те же самые, которые уже нападали на нас?
– Да. Моя цель состояла в том, чтобы упрятать одного из них в тюрьму, но мой револьвер дал осечку – такое чертовское невезение! – и оба удрали.
– Прошу вас, Холмс, успокойтесь. Прилягте. Закройте глаза. Пожалуй, следует дать вам успокоительное.
Он сделал нетерпеливый жест.
