«толпофобией». Мистер Квин, движимый труднообъяснимыми эмоциями, взялся исцелить леди. Решив, что терапия должна быть одновременно шоковой и компенсирующей, он начал ухаживать за ней.
Хотя мисс Перис поправилась, мистер Квин, к своему ужасу, обнаружил, что лечение может представлять худшую проблему, чем недуг. Ибо пациентка быстро влюбилась в своего целителя, а целитель не мог избавиться от мучительных эмоциональных последствий.
— Это так? — допытывалась мисс Перис.
— Что-что? — рассеянно переспросил Эллери. — О нет. Я имею в виду чемпионат по бейсболу. — Вид у него был мрачный. — Неужели вы не понимаете, что происходит? Нью-йоркские «Янки» и нью-йоркские «Гиганты» ведут смертельную борьбу за звание чемпионов мира, а я нахожусь на расстоянии трех тысяч миль от этого!
— А-а, — протянула Паула и тактично добавила: — Бедняжка.
— Я никогда не пропускал нью-йоркские состязания, — жаловался Эллери. — Это сводит меня с ума! А ведь предстоит грандиознейший чемпионат из всех, какие когда-либо происходили! Мур и Ди Маджо[35] творили на поле чудеса. «Гиганты» вели тройную игру. Гуфи Гомес поставил вне игры четырнадцать человек. Хаббелл делал ослепительные подачи. А сегодня Дики вырвался вперед в девятой подаче, обошел троих «Янки» и поймал мяч в правом поле…
— А это хорошо? — осведомилась мисс Перис.
— Хорошо! — взвыл мистер Квин. — Это всего лишь может сделать необходимой седьмую игру.
— Бедняжка, — повторила мисс Перис и взялась за телефон. Положив трубку, она сказала: — На Востоке погода угрожающая. В Нью-Йорке завтра ожидают ливневые дожди.
Мистер Квин уставился на нее:
— Вы имеете в виду…
— Я имею в виду, что вы летите вечерним рейсом на Восток и послезавтра увидите вашу драгоценную игру.
— Паула, вы гений! — Внезапно физиономия мистера Квина вытянулась. — А как же студия, билеты?.. Bigre![36] Я передам в студию, что слег со слоновой болезнью, и телеграфирую папе, чтобы он забронировал места. С его влиянием в мэрии ему это удастся… Паула, не знаю, что я сейчас сделаю…
— Вы могли бы, — предложила мисс Перис, — поцеловать меня — на прощание.
Мистер Квин рассеянно повиновался. Внезапно он вздрогнул:
— Вовсе нет! Вы полетите со мной!
— На это я и рассчитывала, — довольно промолвила мисс Перис.
Поэтому в среду Паула и Эллери находились в открытой ложе стадиона за помещением команды «Янки».
Мистер Квин сиял и наслаждался. Покуда инспектор Квин с естественной для отца подозрительностью вовлек Паулу в исследовательскую беседу, Эллери посыпал ее и свои колени ореховой скорлупой, поглощал сосиски и содовую в немереном количестве, отпускал критические замечания по поводу внешности спортсменов, высмеивал «Янки», превозносил «Гигантов», заключал пари на пятьдесят центов с сержантом Вели — подчиненным инспектора — и с воплями вскакивал вместе с пятьюдесятью тысячами других фанатов при известии, что Карл Хаббелл, лучший игрок «Гигантов», будет противостоять сеньору Гуфи Гомесу, звезде «Янки».
— «Гигантов» разделают под орех, — предсказывал сержант, бывший неисправимым болельщиком «Янки». — А уж Гуфи покажет им, где раки зимуют!
— Четыре против одного, — холодно произнес мистер Квин, — что «Янки» не смогут справиться с Карлом.
— Идет!
— Я тоже участвую, сержант, — усмехнулся красивый мужчина, сидевший впереди них, у самых перил. — Привет, инспектор. Прекрасный день для соревнований, верно?
— Джимми Коннор! — воскликнул инспектор Квин. — Звезда эстрады собственной персоной! Джимми, вы, кажется, незнакомы с моим сыном Эллери? Мисс Перис, это Джимми Коннор — Божий дар Бродвею.
— Рад с вами познакомиться, мисс Перис, — сказал «Божий дар», принюхиваясь к орхидее в петлице своего пиджака. — Каждый день читаю вашу колонку «Увидеть звезды». Познакомьтесь с Джуди Стар.
Мисс Перис улыбнулась, и женщина, сидящая рядом с Джимми Коннором, улыбнулась в ответ. Рядом с ложей появились трое игроков «Янки», начав с усмешкой комментировать тот факт, что Коннору пришлось сесть прямо за помещением столь ненавидимой им команды.
Джуди Стар сидела неподвижно. Она была знаменитостью, которую открыл сам Флоренц Зигфелд,[37] — критики называли ее второй Мэрилин Миллер.[38] Изящная и хорошенькая, с дерзким профилем и глазами цвета меда, она завоевала сердца ньюйоркцев пением и танцами. Но время ее славы было на исходе. Глядя на Джуди, Паула подумала, что, возможно, именно это объясняет горькую складку около ее маленького рта, морщинки вокруг трагических глаз и напряженность позы.
Впрочем, Паула не была в этом уверена. В напряжении Джуди Стар скорее ощущался страх перед близкой и непосредственной опасностью. Паула огляделась вокруг и тут же прищурилась.
Прямо за перилами, в ложе слева от них, сидел высокий загорелый мужчина. Он уставился на поле в позе, удивительно напоминающей напряженную позу Джуди Стар, к которой мог прикоснуться, протянув через перила большую мускулистую руку. Слева от него сидела женщина, которую Паула сразу же узнала. Лотос Верн — киноактриса.
В действительности Лотос Верн звали Людовика Верникки. Приехав из Северной Италии, эта рыжеволосая пышная красотка с глазами цвета ртути сменила имя и впервые блеснула на голливудском небосводе в фильме «Женщина с острова Бали», где щедро использовала ресурсы своего смуглого соблазнительного тела. Вместе со славой пришла страсть к публичности, борзым собакам и высоким мужчинам с крепкими мускулами. Облаченная в ярко-желтое платье, она выделялась среди других женщин в ложах, как бабочка среди личинок. Маленькая Джуди Стар, одетая в алое, выглядела рядом с ней старой и поблекшей.
Паула подтолкнула локтем Эллери, который критически наблюдал, как «Янки» орудуют битами.
— Эллери, — тихо спросила она, — кто этот смуглый привлекательный мужчина в соседней ложе?
Лотос Верн что-то сказала упомянутому смуглому мужчине, а Джуди Стар — Джимми Коннору, после чего обе женщины обменялись взглядами, которыми пользуются представительницы прекрасного пола, не имея под рукой ножа.
— Кто-кто? — рассеянно переспросил Эллери. — Ах он! Это Большой Билл Три.
— Большой Билл Три? — с удивлением повторила Паула.
— Величайший левша-питчер[39] из высшей лиги бейсбола, — пояснил мистер Квин. — Шесть футов и три дюйма мускулов, с характером, таким же непредсказуемым, как полет мяча после его подачи, и переменой шага, которая в течение пятнадцати лет одурачивала лучших бейсболистов. Вот это парень!
— В самом деле, — улыбнулась мисс Перис.
— А что, собственно, вы имеете в виду? — осведомился Эллери.
— Требуется подлинное величие, чтобы сопровождать на бейсбол леди вроде Лотос Верн, — заметила Паула, — при этом обнаружить свою жену сидящей в соседней ложе и реагировать на это с таким самообладанием, какое демонстрирует ваш мускулистый мистер Три.
— Это верно, — кивнул Эллери. — Джуди Стар замужем за Биллом Три.
Он застонал, когда Джо Ди Маджо угодил мячом в часы на здании клуба.
— Забавно, — промолвила мисс Перис, чьи смышленые глаза по очереди обследовали четырех человек: Лотос Верн — голливудскую сирену, Большого Билла Три — экс-питчера в бейсболе, Джуди Стар — его жену и Джимми Коннора — звезду Бродвея и компаньона миссис Три. Две пары в соседних ложах — и никаких признаков того, что они хотя бы знакомы. — Судя по тому, как Три ухаживал за Джуди, можно было подумать, что их брак будет длиться целую вечность. Однажды вечером в «Зимнем саду» он выхватил ее из-под носа Джимми Коннора, увез в Гринвич-Виллидж со скоростью восемьдесят миль в час и женился на
