отца разговаривающим с испуганной девушкой-негритянкой, чье сильно побледневшее лицо походило на ливерную колбасу, нашпигованную двумя полосками алого мрамора.
Сержант Вели прислонился огромными плечами к тонкой серой двери.
— Посмотрите-ка на этот ковер, мистер Квин, — сказал он.
Блеклый серый ковер без бахромы лежал на отполированном до блеска полу. На нем виднелись грязные следы ног, а на лакированном дереве между ковром и открытым окном — прямая царапина, сужающаяся к концу до тонкой исчезающей линии, как трещина во льду.
Эллери цокнул языком и покачал головой:
— Просто безобразие, Вели. Наследить грязными ногами в этом волшебном женском царстве!
— По-вашему, это сделал я, мистер Квин? Мы нашли эти следы.
— А царапину?
— И ее тоже.
Эллери поежился в своем длинном свободном пальто — ночной холод и снег проникали в комнату через открытое окно. Стальной, обитый бархатом стул у кровати был завален женскими ночными сорочками и бюстгальтерами.
— Вот и ты, сынок, — ворчливо заговорил инспектор. — Тут есть кое-что по твоей части… Ладно, Томас, убери ее, но не спускай с нее глаз.
Сержант Вели провел негритянку мимо ковра и подтолкнул к двери в гостиную, наполненную дымом и смеющимися людьми. Когда девушка вышла, он закрыл за ней дверь.
Эллери опустился на мягкое шерстяное покрывало кровати и вынул сигарету, а инспектор трижды чихнул над своей табакеркой.
— Странное положение, — задумчиво промолвил он, вытирая нос. — Репортеры за дверью обрисуют его в заголовках. Любовное гнездышко на Парк-авеню, красавица экс-хористка — они всегда красавицы, известный прожигатель жизни… Как раз для бульварной прессы. И все же…
— Знаешь, — пожаловался Эллери, — иногда я думаю, что ты принимаешь меня за ясновидящего. Что здесь произошло? Убийство? Тогда кто был убит? Кого арестовали? Чье любовное гнездышко? Несколько минут назад мне позвонили из Главного управления и велели мчаться сюда — вот и все, что я знаю.
— Я велел, чтобы дежурный тебе позвонил. — Обходя ковер, инспектор поскользнулся на сверкающем полу и с трудом удержал равновесие. — Черт бы побрал этот скользкий паркет!.. Ну, смотри сам. — Он открыл дверцу стенного шкафа.
Внутри кто-то неподвижно сидел на полу; голова была скрыта за висящей одеждой, а длинные голые ноги связаны у лодыжек парой шелковых чулок.
Эллери оглядел тело сверху вниз. Это была мертвая женщина в кимоно, под которым не было ровным счетом ничего. Он наклонился и отодвинул мешающую одежду. Голова женщины упала на грудь, а светлые волосы беспорядочно свисали на лицо. Под волосами виднелась ткань, которой были туго завязаны ее глаза, нос и рот. Руки были отведены за спину.
Эллери выпрямился, подняв брови.
— Задушена этой тряпкой, — бесстрастно произнес инспектор. — Выглядит так, будто кто-то запихнул ее в шкаф, связав руки, ноги и лицо, чтобы она не мешала.
— Забыв о том, — пробормотал Эллери, вытянув шею и оглядываясь вокруг, — что для продолжения жизни в этом никчемном мире необходимо дышать… Как ее имя?
— Лили Дивайн, — мрачно отозвался инспектор Квин.
— Не может быть! Божественная Лилия?[33] — Серые глаза Эллери блеснули. — А я-то думал, она давно сошла со сцены.
— Так и было. Несколько лет назад Лили ушла из «Скандалов» Джеффи или ее оттуда выгнали — точно не знаю. Она связалась с каким-то типом и вышла за него замуж, но через три месяца он с ней развелся. С тех пор Лили была красоткой с Парк-авеню — переезжала с места на место по всей улице, пока не осталось ни одного портье, лифтера или агента по сдаче комнат, который бы ее не знал.
— Ну, для риелторов такие люди — просто дар божий. Короче говоря, demi-mondaine,[34] не так ли?
— Да, если выражаться вежливо.
Глаза Эллери в третий раз скользнули по открытому окну — одному из трех в спальне; два других были закрыты. Открытое окно было единственным, выходившим на пожарную лестницу.
— И кто же платил за эту площадку для игр?
— Это довольно интересно. — Старый джентльмен закрыл ногой дверцу шкафа и подошел к открытому окну. — Угадай.
— Ну-ну, папа! Я самый скверный отгадчик в мире.
— Джозеф Э. Шермен.
— Банкир?
— Он самый. — Инспектор вздохнул и продолжал с горечью в голосе: — Деньги — сущее проклятие. Начинаешь скупать дорогие игрушки. Кто бы подумал такое о великом Дж. Э.? Столп нравственности, имеет симпатичную жену, взрослую дочь и все, что можно приобрести за деньги, регулярно посещает церковь… — Он выглянул из окна на покрытую серебрящимся в лунном свете снегом пожарную лестницу. — А в результате такая история!
Сержант Вели приподнял спину и повернулся. В спальню донеслись просящие мужские голоса и отвечающий им женский:
— Нет, пожалуйста… Я ничего не могу сказать… Я не знаю…
Вели приоткрыл дверь, рявкнул: «Пошли вон!» — и захлопнул ее перед лицами репортеров.
Женщина, проскользнув в спальню, удивленно озиралась.
Это была совсем молодая девушка, не более восемнадцати лет от роду, обладавшая, однако, фигурой зрелой женщины и не по возрасту усталым и разумным выражением лица. На ней были норковое манто и шляпка.
— Кто вы, мисс? — осведомился инспектор, шагнув ей навстречу.
Ресницы девушки удивленно дрогнули. Поискав взглядом кого-то или что-то, она быстро ответила:
— Я Розанна Шермен. Где мой отец?
Инспектор скорчил гримасу:
— Это не место для вас, мисс Шермен. В стенном шкафу мертвая женщина…
— О! Значит, это здесь… — Девушка затаила дыхание; ее влажные глаза устремились на дверцу шкафа. — Но где мой отец?
— Садитесь, пожалуйста, — пригласил Эллери.
Девушка повиновалась.
— Его здесь нет, мисс Шермен, — успокаивающе произнес инспектор. — Но боюсь, у нас плохие новости для вас и вашей матери. Он похищен…
— Похищен?! — Она с тревогой огляделась. — Но эта… эта квартира, эта женщина…
— Вы все узнаете, — сказал Эллери. — А может быть, уже знаете?
— Он жил с ней… — с трудом вымолвила девушка.
— Ваша мать знала об этом? — спросил инспектор.
— Я… я не знаю.
— А как вам стало об этом известно?
— О таком… таких вещах всегда узнаешь, — тихо ответила она.
Последовала пауза. Инспектор внимательно посмотрел на девушку и вернулся к окну.
— Ваша мать направляется сюда?
— Да. Я… я больше не могла ждать. Она приедет с Биллом… я имею в виду, с мистером Киттерингом — одним из вице-президентов банка отца.
Снова наступило молчание. Эллери погасил сигарету в пепельнице, подошел к ковру и устремил на него взгляд.
— Что произошло, папа? — спросил он, не поднимая глаз. — Мисс Шермен должна все знать. Возможно, она сумеет помочь.
