Подталкиваемые двумя детективами, в лавку вошли трое мужчин — напуганных, демонстрирующих признаки насильственного пробуждения и быстрого одевания и тут же устремивших взгляд на прикрытое газетами тело на полу, струйки крови и осколки стекла. Подобно экс-князю Павлу, который стоял в нелепой позе, словно окаменев, троица казалась сраженной внезапным ударом.
Маленький толстячок с блестящими глазками пробормотал, что его зовут Стэнли Оксмен, что он ювелир и самый старый и близкий друг Мартина Орра. Это просто невероятно! Мартин убит! Нет, он не в состоянии предложить никаких объяснений. Возможно, Мартин был человеком со странностями, но, насколько ему, Оксмену, известно, у антиквара не было ни одного врага во всем мире и т. д. и т. п. Двое других стояли неподвижно, ожидая своей очереди.
Одним из них был худощавый субъект с фигурой бывшего атлета, но с небольшим брюшком и пожелтевшими глазами, свидетельствовавшими, что лучшие годы уже позади. Оксмен представил его как их общего друга, журналиста Лио Герни. Другим был Дж. Д. Винсент, как и Арнолд Пайк, зарабатывающий деньги на Уолл-стрит. Оксмен в неожиданном приливе разговорчивости, исподволь поощряемом инспектором, охарактеризовал его как «манипулятора». Винсент, коренастый мужчина с напряженным лицом игрока, выглядел лишившимся дара речи. Подобно Герни, он казался обрадованным тем, что Оксмен взял на себя роль представителя всей группы, и не отрывал взгляда от тела на цементном полу.
Эллери вздохнул, думая о теплой постели, подавил мятеж в оставшемся без завтрака желудке и приступил к работе, продолжая прислушиваться к резким вопросам инспектора и запинающимся ответам. Он направился по кровавому следу к атакованной Орром витрине с драгоценностями. Стекло было разбито, оставшиеся обломки обрамляли отверстие, внутри которого находилось более дюжины маленьких металлических лотков с черной бархатной подкладкой, лежащих в два ряда. Каждый содержал различные по цвету драгоценные и полудрагоценные камни. Особенно привлекали внимание два лотка в центре: на одном лежали отшлифованные камни красного, коричневого, желтого и зеленого цвета, а на другом — только полупрозрачные зеленоватые камни, покрытые мелкими красными пятнышками. Эллери отметил, что оба лотка располагались по прямой линии с тем местом, где рука Орра разбила витрину.
Он подошел к дрожащему маленькому ассистенту антиквара, Сэму Минго, который уже успокоился и стоял рядом с миссис Орр, вцепившись ей в руку, как ребенок.
— Минго, — обратился к нему Эллери. Бедняга вздрогнул и напрягся всем телом.
— Не волнуйтесь — просто подойдите на минуту сюда. — Ободряюще улыбнувшись, Эллери взял его за руку и подвел к разбитой витрине. — Почему Мартин Орр занимался подобными безделушками? Правда, я вижу здесь рубины и изумруды, но все остальное… Разве он был не только антикваром, но и ювелиром?
— Н-нет, — пробормотал ассистент Орра. — Но он всегда любил безделушки. Большинство этих камней символизируют месяц рождения. Иногда он продавал их. Здесь полный набор.
— Как называются зеленые камни с красными пятнышками?
— Гелиотропы, или кровавики.
— А красные, коричневые, желтые и зеленые камни на этом лотке?
— Это яшма. Самые распространенные — красные, коричневые и желтые. Зеленые ценятся дороже… Гелиотропы также разновидность яшмы. Они очень красивые и…
— Да-да, — быстро прервал Эллери. — С какого лотка аметист в руке Орра?
Минго поежился и ткнул скрюченным указательным пальцем на угловой лоток в заднем ряду.
— Все аметисты находятся на этом лотке?
— Да. Можете убедиться сами…
— Эй, Минго! — окликнул инспектор, подойдя к ним. — Я хочу, чтобы проверили весь товар. Посмотрите, не украдено ли что-нибудь.
— Да, сэр, — робко отозвался ассистент Орра и начал бродить по лавке, еле волоча ноги.
Эллери огляделся вокруг. Дверь в заднюю комнату находилась в двадцати футах от места, где Орр подвергся нападению. В самой лавке не было ни письменного стола, ни бумаг…
— Ну, сынок, похоже, мы напали на след, — сообщил инспектор. — Мне с самого начала показалось странным, что игра в покер в субботу вечером прекратилась в половине первого. Оказывается, там произошла ссора.
— Кто с кем дрался?
— Не остри — это не смешно. Ссору затеял Пайк — маклер. Они все что-то пили во время игры. Орр, у которого на руках были туз, король, дама и валет, поднял ставку. Все спасовали, кроме Пайка, у которого были три шестерки. Ну, Орр усмехнулся, предъявил закрытую карту — двойку! — и огреб весь выигрыш. Пайк начал ворчать, Орр огрызнулся в ответ — ты знаешь, как начинаются такие ссоры. К тому же, по словам князя, все уже были изрядно поддатыми. Дело действительно едва не дошло до драки. Остальные вмешались, но игра прекратилась.
— Они все ушли вместе?
— Да. Орр задержался, чтобы прибрать в задней комнате. Остальные расстались в нескольких кварталах отсюда. Конечно, любой из них мог вернуться и прикончить Орра, пока тот не запер лавку.
— А что говорит Пайк?
— Каких слов ты от него ожидаешь? Говорит, что сразу пошел домой и лег спать.
— А остальные?
— Заявляют, что ничего не знают о происходившем здесь после их ухода… Ну, Минго? Чего-нибудь недостает?
— Вроде бы все на месте, — беспомощно отозвался Минго.
— Так я и думал, — с удовлетворением произнес инспектор. — Это убийство по злобе, сынок. Надо еще раз потолковать с этими ребятами… Что тебя гложет?
Эллери зажег сигарету.
— Несколько бессвязных мыслей. Как ты объяснишь, что Орр, на три четверти мертвый, таскался по магазину, разбил часы под стеклянным колпаком и взял аметист из витрины с драгоценными камнями?
Лицо инспектора вновь омрачилось.
— Насчет этого я в полном тумане. Извини… — Он быстро отошел к группе мужчин.
Эллери повернулся к Минго:
— Возьмите себя в руки, приятель. Я хочу, чтобы вы взглянули на разбитые часы. Не бойтесь Орра — мертвые не кусаются. — Он подтолкнул маленького ассистента к прикрытому газетой трупу. — Расскажите мне об этих часах. С ними связана какая-нибудь история?
— Вроде бы нет. Им сто шестьдесят лет. Они не особенно ценные и являются антиквариатом только из-за стеклянного колпака. Это единственные часы подобного типа, которые у нас есть.
Эллери протер стекла пенсне, водрузил его на нос и склонился над упавшими часами. Круглый деревянный цоколь высотой около девяти дюймов был покрыт царапинами. Часы продолжали уютно тикать. Стеклянный колпак вставлялся в круглый паз цоколя, полностью закрывая часы. При неразбитом колпаке все изделие имело высоту около двух футов.
Эллери выпрямился — его худощавое лицо было задумчиво. Минго с беспокойством смотрел на него.
— Эти часы никогда не принадлежали Пайку, Оксмену, Винсенту, Герни или Павлу?
Минго покачал головой:
— Нет, сэр. Они у нас много лет — мы не могли от них избавиться. Этим джентльменам они, безусловно, не были нужны.
— Значит, никто из пятерых никогда не пытался приобрести часы?
— Конечно нет.
— Восхитительно, — промолвил Эллери. — Благодарю вас.
Минго, чувствуя, что его отпустили, некоторое время колебался, переступая с ноги на ногу, и наконец отошел к молчаливой вдове. Эллери опустился на колени и с трудом разжал пальцы мертвеца, стискивающие аметист. Увидев, что камень имеет пурпурный цвет, он озадаченно покачал головой и поднялся.
— Не понимаю, почему вы подозреваете кого-то из нас, — сердито говорил инспектору Винсент — коренастый биржевой игрок с Уолл-стрит. — Особенно Пайка. Неужели из-за ничтожной ссоры? Мы всегда были добрыми друзьями, а прошлой ночью просто выпили лишнего…
