Эллери Квин
«Тайна Испанского мыса»
Голая правда.
Предисловие
Испанский мыс, необычная береговая формация на Северо-Атлантическом побережье и его окрестности. Мыс, отвесный скалистый выступ, размером с квадратную милю, который соединяется с материковой частью узким скалистым языком. Несмотря на то что мыс расположен всего в нескольких сотнях ярдов от широкой автотрассы и окружен общественными пляжами, он представляет собой совершенно уединенное и практически недосягаемое место. Я очень хорошо знаю это место, ибо множество раз наблюдал его с моря со своей скромной моторной лодки и не менее чем трижды любовался панорамным видом с воздуха, поскольку Испанский мыс лежит прямо по курсу главных авиалиний с севера на юг.
С моря он похож на гигантскую, выветрившуюся от времени каменную глыбу, отколовшуюся от материнской горы, грубо обрезанную по краям и брошенную в воды Атлантического побережья мокнуть основанием за тысячи миль от места своего рождения. Когда вы приближаетесь к нему — настолько близко, насколько позволяют эти дьявольски острые скалистые выступы, окружающие подножие, — он становится гранитной крепостью, жуткой в своем величии, неприступной и непреодолимой, как Гибралтар.
С моря Испанский мыс выглядит мрачным и довольно устрашающим объектом.
Но с воздуха вы получаете совершенно иное, почти поэтическое впечатление. Далеко внизу под вами причудливой формы изумруд, темно-зеленый и загадочный, оправленный в муаровую рябь морской синевы. Он густо зарос деревьями и подлеском; с высоты самолета видно лишь три объекта, на которых глаз может отдохнуть от превалирующей зелени. Первый — это маленькая белая песчаная бухта со слегка приподнятой террасой (однако остающейся ниже уровня окружающих ее скал). Второй — это само здание, длинное и в некотором смысле фантастическое жилище, гасиенда в огромной чаше, с оштукатуренными стенами, патио и черепичной испанской крышей. Однако нельзя сказать, чтобы она была уродлива, — просто чужеродна современному стилю янки, вроде той бензоколонки, что с воздуха кажется расположенной рядом с домом, а на самом деле находится не на самом Испанском мысе, а по другую сторону шоссе.
Третий объект — идущая ниже уровня леса дорога, словно нож прорезающая зелень мыса, прямая, словно индейская стрела, пущенная от шоссе к узкому скалистому перешейку, который соединяет мыс с материком и срезает расстояние от центра мыса до бухты. Эта утопленная дорога с воздуха выглядит белой, и, хотя я ни разу не ступал по ней, подозреваю, что она бетонированная — даже в ночи мерцает под луной.
Как и самым сведущим обитателям этой части побережья, мне было известно, что эта странная скалистая формация, представляющая собой результат терпеливого жевания морских челюстей в течение миллионов лет, является собственностью Уолтера Годфри. Мало кто знал больше, поскольку Годфри не преминул воспользоваться счастливой возможностью сверхбогачей жить отшельником. Я ни разу не встречал человека, который побывал бы на Испанском мысе, единственной летней резиденции Годфри, пока не произошли драматические события, разрушившие его привычную изоляцию, именно эти события и заставили моего доброго друга Эллери Квина, которого, похоже, преследует злой рок, вторгнуться в частные владения Уолтера Годфри.
Несмотря на все попытки сопротивляться этому року, Эллери постоянно либо предшествовал, либо следовал за преступлением самого жестокого характера. Один из наших общих знакомых полушутя как-то сказал мне: «Всякий раз, когда я приглашаю Квина куда-нибудь пообедать или провести уик-энд, я сдерживаю дыхание. Он притягивает к себе убийства точно так же, как охотничья собака — да простит он мне это сравнение — притягивает блох!»
Это на самом деле так. И именно такое случилось с ним и на Испанском мысе.
В загадке «раздетого человека» — как Квин сам называет ее — кроется много поразительного, необычного и явно сбивающего с толку. В реальной жизни крайне редко случается так, чтобы столь странное преступление было совершено в окружении такого потрясающего великолепия. Убийство Джона Марко, произошедшее, как потом оказалось, после ошибочного похищения, и необъяснимая нагота убитого превращали расследование дела в сплошную головоломку. Это теперь оно всего лишь история очередного успешного применения дедуктивного метода Квина — увлекательный детектив для чтения.
Как всегда, я считаю себя счастливчиком, обладающим привилегией глашатая в этой трагедии ужасных ошибок. Да простит мне мой друг, что я снова хочу усыпать цветами триумфальный путь его блестящего ума, одержавшего верх над делом, которое так долго казалось неразрешимым.
Глава 1
КОЛОССАЛЬНАЯ ОШИБКА КАПИТАНА КИДДА
С какой стороны ни посмотри, это был грубейший промах. Преступники и прежде совершали ошибки, обычно в результате поспешности, небрежности или недальновидности ума, и почти всегда во вред самим себе. В конце концов они оказывались там, где меньше всего ожидали, — за стальными прутьями тюремной решетки, где могли поразмышлять над своими ошибками, а заодно и над самыми мрачными перспективами на будущее. Но это была ошибка, достойная быть занесенной в скрижали истории.
Капитан Кидд[1], названный так бог знает по какой причуде, среди прочих своих немногих достоинств не обладал, мягко говоря, особыми умственными способностями. Это была просто гора в человеческом обличье, и, словно в отместку за его физическую гиперболизацию, создатель, пребывающий, видимо, в дурном настроении, обидел его умом. С самого начала было ясно, что промах, о котором пойдет речь, не что иное, как проявление исключительной тупости капитана Кидда.
Самое печальное заключалось в том, что это была одна из тех преступных ошибок, которая, казалось, не накладывала никакой ответственности на негодяя, совершившего ее; и еще в меньшей степени на ту таинственную персону, которая дергала за веревочки эту безмозглую тушу. Все последствия, естественно, пали на голову ее жертвы.
Ответ на вопрос, почему фортуна в образе отвратительного громилы, капитана Кидда, выбрала беднягу Дэвида Каммера на роль жертвы — когда это случилось, с этим согласились все (включая и мистера Эллери Квина), — это одна из тех вселенских загадок, разгадка которой окутана тайной. Оставалось лишь кивать в немом сочувствии на истерические причитания его сестры Стеллы: «Но ведь Дэвид всегда был таким тихим мальчиком! Я помню... как-то раз, когда мы были еще детьми, цыганка гадала ему по ладони и нагадала «злую долю». О, Дэвид!»
Но это долгая и запутанная история, а то, как мистер Эллери Квин ввязался в это дело, — совсем другая история. Словно пытливый исследователь, изучающий будто бы под микроскопом phenomena curiosa[2] человеческого ума, он под конец имел причины быть благодарным судьбе за эту нелепую ошибку капитана Кидда. И когда после целой череды безумных дней все наконец выплыло наружу, Квин с необычайной ясностью увидел, какую важную услугу оказала ему эта ошибка. В известном смысле вся нить рассуждений Эллери исходила из нее. Хотя поначалу она лишь все путала.
По всей вероятности, сей досадный промах не имел бы места, если бы не отвращение Дэвида
