беспристрастностью.
— Расскажите подробно обо всем, что произошло с того момента, как вы здесь оказались.
Никки начала свой рассказ дрожа и запинаясь, но постепенно успокоилась и закончила уверенно. А затем протянула Эллери ему лист бумаги с заголовком очередного романа.
Тот посмотрел на лист и спрятал его в карман.
— «Девушка в ловушке». На сей раз вы попали в точку!
— Что вы имеете в виду? — испуганно спросила Никки.
— Джону Брауну перерезали ножом яремную вену, — объяснил Эллери. — Единственный выход из спальни — через этот кабинет, а из кабинета можно выйти только через дверь в коридор, которая была на замке, пока вы ее не отперли.
— Верно, — согласилась девушка.
— Нож или другое оружие, которое было использовано, исчезло. Следовательно, это убийство — и убийца забрал оружие с собой. Когда Браун был убит, в этих комнатах, кроме него, находились только вы. К какому выводу следовало бы прийти?
— Во всяком случае, не к такому, что я убила его и избавилась от ножа, — ответила Никки, побледнев, но твердо выдержав взгляд Эллери. — Просто потому, что я этого не делала. Хотя вы, возможно, думаете иначе.
— Иначе подумает полиция, — спокойно уточнил Эллери.
— А мотив? — Теперь в голосе девушки звучали гнев и ирония, вытеснившие страх. — До сегодняшнего дня я никогда в жизни не видела этого человека!
— Мотив предоставьте окружному прокурору. Эта публика на редкость ловко раскапывает мотивы. Прокурор вполне сможет предположить, что вы мстили за подругу.
— Так вот вы о чем! — Никки сердито сверкнула глазами.
— Не я. Я объясняю вам, что подумает полиция. Так будет рассуждать детектив. Но я не детектив, а писатель. Хоть вы и считаете меня тупицей, но я знаю, что факты могут лгать более убедительно, чем люди. Такие тупицы, как я, часто руководствуются своими инстинктами. Вам нужно выбраться отсюда до прибытия старика.
— Старика?
— Инспектора Квина. Он на пути сюда с Барбарой Браун и Джимом Роджерсом. — Эллери вытер носовым платком крышку стола и подлокотники стула. — Вы прикасались к чему-нибудь, кроме стола и стула?
— Нет, — рассеянно отозвалась Никки. — Я останусь и объясню...
— Что именно? Нет, дорогая моя, вам надо уходить. — Эллери взял ее за руку и потащил к двери. — Дайте-ка мне чемодан.
Они быстро прошли по коридору к лестнице в задней части здания. На полпути вниз Эллери остановился и прислушался, затем осторожно двинулся дальше. Лестница опускалась к стеклянной двери служебного входа. Эллери посмотрел наружу. От подъездной аллеи тянулась на пятьдесят футов бетонная дорожка к проходу в самшитовой изгороди высотой примерно до плеча.
— Отлично, — сказал Эллери. — Идите спокойным шагом — не бегите. Когда мы окажемся по другую сторону изгороди, спустимся вниз к тропинке и двинемся налево вдоль ограды.
Самшит продолжался ярдов пятьдесят, после чего его сменила бирючина. У опушки леса изгородь закончилась, и тропинка побежала между виноградниками. Они промчались по ней несколько ярдов и выбрались на заброшенную, заросшую сорняками дорогу. К западу она шла через овраг к реке, а к востоку — вверх на холм, в направлении Ган-Хилл-авеню. Эллери повернул направо и зашагал в ту сторону, откуда слышался вдалеке шум транспорта.
На Ган-Хилл-авеню он остановился, вынул из бумажника карточку, что-то написал на ней и протянул ее Никки.
— Это мой домашний адрес. Я написал записку горничной Энни. Она позаботится о вас, пока я не приду. Берите первое же такси и поезжайте, только не покидайте квартиру.
— Но почему я не могу поехать...
— Это единственное место, где полиция не будет вас искать, — прервал Эллери. — Уверяю вас, моя квартира более комфортабельна, чем камера в женской тюрьме.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете.
Эллери мрачно улыбнулся:
— Еще бы! Рискую разделить с вами обвинение в убийстве. Ведь я оказался таким же идиотом, втянув вас в это.
Никки вздрогнула.
— Но что вы намерены делать? Куда пойдете? — спросила она.
— Я собираюсь вернуться в «Дом здоровья».
Он побежал по старой дороге и скрылся в лесу.
Глава 8
ОРУЖИЕ
Эллери Квин как раз открывал дверь кабинета Брауна, когда услышал внизу голос отца. Он подбежал к лестнице и посмотрел вниз. Девушку с каштановыми волосами, очевидно Барбару, уже заключила в объятия плачущая мать.
— Дорогая! — всхлипывала миссис Браун. — Я так счастлива!
Стоящий у двери сержант Вели мял в руках серую фетровую шляпу и добродушно усмехался. «Прямо Сан-та-Клаус!» — подумал Эллери.
Инспектор кашлянул.
— Миссис Браун, я обещал вашей дочери, что, если она вернется домой, я поговорю с ее отцом и попытаюсь уладить их разногласия.
— О, благодарю вас, инспектор Квин! — Она неохотно отпустила Барбару. — Конечно, нельзя втягивать посторонних в семейные дела, но мистер Браун так болен... я хотела сказать, так упрям...
— Лучше я повидаюсь с ним наедине, — сказал инспектор.
— Да, конечно. Он в своих апартаментах на втором этаже — вторая дверь направо. Вы увидите на двери табличку с его именем. Я так признательна вам, инспектор! Как мне вас отблагодарить?
Эллери Квин бесшумно вернулся в кабинет Брауна. Он сидел за большим письменным столом, когда в дверь постучали.
— Входите. Дверь открылась.
— Что ты тут делаешь? — осведомился инспектор Квин.
— Жду вас, сэр, — почтительно ответил Эллери. — Ты же сказал мне по телефону, что едешь сюда.
— Какое тебе до этого дело? — проворчал инспектор. — Я приехал побеседовать с Джоном Брауном.
— Это тебе не удастся.
— Не беспокойся, со мной он поговорит!
— С перерезанным горлом?
— Что-что? — переспросил ошарашенный старик.
— С перерезанным горлом, папа. — Эллери поднялся из-за стола. — Точнее, яремной веной. Браун мертв. Он там. — Эллери указал на спальню.
— Господи! — Инспектор Квин бросился к двери.
Некоторое время он стоял уставясь на труп, потом быстро окинул взглядом комнату.
— Оружия нет?
— Нет. Все выглядело так же, когда я его обнаружил.
— Убийство... — произнес инспектор.
