инспектора. У меня две просьбы. Первая касается полного списка пассажиров парома. У вас есть машинописная копия, которую я мог бы забрать с собой?
Бруно порылся в верхнем ящике и протянул лист бумаги Лейну, который сложил его вдвое и спрятал в карман.
— Я бы хотел также получить все рапорты об исчезнувших лицах за последние несколько месяцев, а также получать в свое распоряжение те, которые будут поступать впредь. Это можно устроить?
Тамм и Бруно посмотрели друг на друга. Бруно пожал плечами, и Тамм передал по телефону распоряжение в бюро исчезнувших лиц.
— Рапорты пришлют вам в «Гамлет», мистер Лейн.
— Очень любезно с вашей стороны, инспектор.
Бруно неуверенно кашлянул. Лейн разглядывал его с дружелюбным любопытством.
— Вы выражали желание, — начал окружной прокурор, — быть информированным, прежде чем мы предпримем определенные действия…
— Топор опускается, — пробормотал Лейн. — Какие именно действия?
— Арест Джона де Витта за убийство Чарлза Вуда. Тамм и я согласились, что можем предъявить обвинение. Когда комиссар выслушал меня, то велел мне действовать.
Гладкая кожа на лице Лейна слегка напряглась.
— Значит, вы и инспектор Тамм считаете, что де Витт убил и Лонгстрита?
— Естественно, — отозвался Тамм. — Он и есть ваш мистер Икс. Оба преступления, несомненно, совершены одной рукой. Мотивы подходят как перчатки.
— Удачная фраза, инспектор, — заметил Лейн. — И когда же вы намерены осуществить этот шаг, мистер Бруно?
— Спешить некуда, — сказал прокурор. — Де Витт не может скрыться. Но вероятно, мы арестуем его завтра, если только, — добавил он мрачным тоном, — не произойдет что-либо, что заставит нас изменить мнение.
— Если не вступит в действие рука Божья, мистер Бруно?
— Едва ли. — Бруно криво улыбнулся. — Мистер Лейн, когда инспектор и я изложили вам факты дела Лонгстрита в «Гамлете», вы сказали, что пришли к определенному выводу. Арест де Витта соответствует вашему выводу?
— Об этом говорить преждевременно, — сказал актер. — Насколько обосновано ваше обвинение?
— Достаточно, чтобы обеспечить адвокатам де Витта несколько бессонных ночей, — ответил окружной прокурор. — Насколько удалось установить, де Витт был единственным пассажиром парома, который сел на судно одновременно с Вудом и оставался на «Мохоке» четырьмя рейсами позже — во время убийства. Это сильный аргумент. Де Витт пытался покинуть парим сразу после убийства. Его объяснение присутствия на четырех рейсах (которое он вначале отрицал) абсолютно неубедительно, тем более что он отказался назвать человека, с которым у него якобы была назначена встреча, а отследить телефонный разговор с этим человеком невозможно. Напрашивается мысль, что все это — плод воображения де Витта. Как по-вашему, мистер Лейн?
— В ваших устах это звучит весьма правдоподобно, но едва ли является прямым доказательством. Пожалуйста, продолжайте.
Бруно посмотрел в потолок:
— Верхняя палуба, на которой произошло убийство, была доступна де Витту — как, впрочем, и всем на пароме, — и нет ни одного свидетеля, который бы видел де Витта после без пяти одиннадцать. У мертвеца обнаружена сигара, которая, судя по сорту и ленте, могла принадлежать только де Витту, что он и сам признал. Де Витт утверждает, что никогда не угощал Вуда сигарой, но это довод в нашу пользу, ибо он отвергает возможность, что де Витт дал кондуктору сигару в другом месте до убийства, что могло бы объяснить ее наличие в кармане трупа.
Лейн беззвучно зааплодировал.
— Более того, у Вуда не было сигары, когда он садился на паром, и следовательно, ему дали ее уже на борту «Мохока».
— Дали, мистер Бруно?
Прокурор закусил губу.
— По крайней мере, это разумное объяснение. Моя теория состоит в том, что де Витт встретил Вуда на пароме и заговорил с ним, — это объясняет их присутствие на четырех рейсах и часовой интервал между посадкой на паром Вуда и де Витта и убийством Вуда. Во время разговора де Витт либо предложил Вуду сигару, либо Вуд сам попросил ее у него…
— Одну минуту, мистер Бруно, — вежливо прервал Лейн. Значит, вы предполагаете, что де Витт предложил Вуду сигару — или Вуд попросил ее, — а потом убил Вуда и напрочь забыл, что на теле осталась улика, указывающая непосредственно на него?
Бруно коротко усмехнулся:
— Убийцы часто совершают самые нелепые ошибки, мистер Лейн. Очевидно, де Витт от волнения забыл о сигаре.
Лейн махнул рукой.
— Перейдем к мотиву, — продолжал Бруно. — Разумеется, убийство Вуда связано с убийством Лонгстрита. У нас нет прямых доказательств, но мотив абсолютно ясен. Вуд написал в полицию, что знает убийцу Лонгстрита, но перед тем как назвать его, он был убит — очевидно, с целью помешать разоблачению. В этом мог быть заинтересован только один человек — убийца Лонгстрита. Следовательно, господа присяжные, — насмешливым тоном добавил прокурор, — если де Витт убил Вуда, то он также убил и Лонгстрита. Quod erat et cetera.[39]
— Он не верит ни одному вашему слову, Бруно, — фыркнул Тамм. — Вы зря тратите время.
— Инспектор Тамм, — с мягким укором промолвил Лейн, — пожалуйста, не извращайте мою позицию. Мистер Бруно указывает на то, что, по его мнению, приводит к неизбежному выводу. Я вполне с ним согласен. Убийца Чарлза Вуда, несомненно, убил и Харли Лонгстрита. Иное дело — логический процесс, с помощью которого мистер Бруно пришел к этому выводу.
— Вы имеете в виду, — начал Бруно, — что тоже считаете де Витта…
— Пожалуйста, продолжайте, мистер Бруно.
Прокурор нахмурился, а Тамм опустился на стул, сердито глядя на знаменитый профиль Лейна.
— Мотив де Витта в отношении Лонгстрита абсолютно ясен, — заговорил Бруно после внушительной паузы. — Связь Лонгстрита с Ферн де Витт и его приставания к Жанне де Витт, а также, что самое главное, Лонгстрит, безусловно, долгое время шантажировал де Витта — не знаю, чем именно. К тому же де Витт более чем кто-либо другой знал о привычке Лонгстрита читать биржевые сводки в трамвае и для этой цели доставать очки, поэтому он мог спланировать с точностью до минуты, когда именно Лонгстрит уколет себя иглами в пробке. Что касается улики против де Витта, которую обнаружил Вуд, мы знаем, что де Витт между двумя преступлениями дважды пользовался трамваем Вуда.
— И какого же рода эта улика? — осведомился Лейн.
— Насчет этого мы не можем быть уверены, — нахмурился Бруно. — В обоих случаях де Витт был один. Но мне вряд ли придется объяснять, как Вуд узнал о виновности де Витта — сам факт того, что он об этом знал, достаточно веский аргумент… Но решающим доводом в пользу обвинения явится то, что де Витт был единственным, кто находился в трамвае во время убийства Лонгстрита и на пароме во время убийства Вуда!
— Что верно, то верно, — проворчал Тамм. — Думаю, у присяжных не возникнет особых сомнений.
— Толковый защитник тоже может выдвинуть убедительный аргумент, — мягко заметил Бруно.
— Вы имеете в виду отсутствие прямых доказательств того, что де Витт убил Лонгстрита? — быстро отозвался Бруно. — Что де Витта могли заманить на «Мохок» с помощью некой персоны, которую он не может назвать по личным причинам, что сигару подложили в карман Вуда, — иными словами, что де Витта оклеветали? — Прокурор улыбнулся. — Конечно, защита будет напирать на это, мистер Лейн, но, если она не предъявит во плоти того, кто звонил де Витту и назначил ему встречу, у нее ничего не выйдет. Не
