Взмолилась.
– Пожалуйста, – прошептала она, – отпустите меня.
Виконт с пугающей поспешностью разжал руки.
– Прошу прощения, – пробормотал он с некоторым… удивлением.
Нет, невозможно. Этого мужчину ничем нельзя удивить.
– Я не хотел сделать вам больно, – мягко добавил он.
– Разве?
Он кивнул:
– Не хотел. Это правда. Может, только напугать немного. Но не причинять боли.
Колени предательски подогнулись, но Кейт сумела отступить.
– Вы не кто иной, как повеса и распутник, – бросила она, жалея, что дрожащий голос звучит не так презрительно, как бы ей хотелось.
– Знаю, – пожал он плечами. Гневное пламя в его глазах сменилось смешливыми искорками. – Это в моей природе.
Кейт снова отступила. Она не могла привыкнуть к резким сменам его настроения.
– Я немедленно ухожу.
– Идите, – дружелюбно кивнул он, показывая на дверь.
– И вы не сможете меня остановить.
– Мне бы это в голову не пришло, – улыбнулся он. Кейт попятилась к двери, боясь, что, если хоть на секунду отведет от него глаза, он набросится на нее.
– Я немедленно ухожу, – неизвестно зачем повторила она. Но когда протянула руку к дверной ручке, он вдруг сказал:
– Надеюсь, увидимся, когда я в следующий раз навещу Эдвину?
Кейт побелела. Конечно, она стояла к нему вполоборота, так что он ничего не заметил, но впервые в жизни она физически ощутила, как отлила от лица кровь.
– Вы пообещали оставить ее в покое, – напомнила она тоном судебного обвинителя.
– Нет, – дерзко бросил он, прислонившись к спинке стула. – Я сказал, что вы вряд ли позволите мне жениться на Эдвине. Но это еще не значит, что я позволю вам вмешиваться в мою жизнь.
Чувство было такое, словно в горле застряло пушечное ядро.
– Но, – выдавила Кейт, – вряд ли вы сами захотите жениться на ней после того, как вы… как я…
Он направился к ней медленно, грациозно, как большой хищный кот.
– После того, как вы меня поцеловали?
– Я! Я не…
Но слова обожгли горло, потому что были насквозь лживы. Она не напрашивалась на поцелуй, но в конце, в самом конце ответила на него.
– О, бросьте, мисс Шеффилд, – посоветовал Энтони, выпрямляясь и складывая руки на груди. – Не стоит и дальше идти по этой дороге. Мы друг друга не выносим, и это чистая правда, но я уважаю вас… по- своему… странным, извращенным образом. Знаю также, что вы женщина искренняя и терпеть не можете фальши.
Она ничего не ответила. Да и что тут сказать? Как можно ответить на заявление, в котором содержатся слова «уважение» и «извращенное»?
– Вы ответили на поцелуй, – продолжал он с легкой, довольной улыбкой. – Готов признать без особого энтузиазма, но это только вопрос времени.
Кейт покачала головой, не в силах поверить услышанному:
– Как можете вы говорить о подобных вещах сразу же после того, как объявили о намерении ухаживать за моей сестрой?
– Верно, это несколько путает мои планы, – продолжал Энтони спокойно и задумчиво, словно размышляя, стоит ли покупать новую лошадь, или решая, какой галстук надеть.
Может, все дело было в его небрежной позе или в манере, с которой он гладил подборок, будто притворялся, что обдумывает происходящее, но внутри Кейт словно что-то взорвалось. Она, не задумываясь, рванулась вперед. Все фурии мира скопились в ее душе, когда она бросилась на него и стала колотить в грудь кулаками.
– Вы никогда не женитесь на ней! – крикнула она. – Никогда! Слышите?
Энтони поднял руку, опасаясь получить удар в лицо.
– Нужно быть глухим, чтобы вас не слышать, – усмехнулся он, ловко перехватывая ее запястья.
Но Кейт продолжала трястись от ярости:
– Не позволю вам сделать ее несчастной! Не позволю испортить ей жизнь! – твердила она, хотя слова застревали в горле. – Она все, что есть чистого, доброго и благородного! И заслуживает лучшего мужа, чем вы!
