Он откинулся на спинку стула:
– Мы оба люди практичные. Думаю, будет легче, если мы с самого начала поймем, чего ожидать друг от друга.
– К-конечно.
– Вот и хорошо.
Он поставил чашку с блюдцем на стол перед собой.
– Я рад, что вы так считаете.
Кейт медленно кивнула, но ничего не сказала, предпочтя не сводить взгляда с его лица. Энтони откашлялся с таким видом, словно готовился произнести речь в парламенте.
– Начало наших отношений нельзя назвать приятным, – заявил он и хмуро свел брови, когда она кивнула, – но я чувствую, что с тех пор мы успели подружиться.
Кейт снова кивнула, подумав о том, что скорее всего ей придется в течение всего разговора кивать как китайскому болванчику.
– Дружба между мужем и женой крайне важна, – продолжал Энтони, – даже, по моему мнению, важнее любви.
На этот раз она не кивнула.
– Наш брак будет основан на взаимной дружбе и уважении, – разглагольствовал Энтони, – и за это я благодарен судьбе.
– Уважении, – эхом откликнулась Кейт, поскольку он выжидающе уставился на нее.
– Я сделаю все, чтобы стать хорошим мужем. И буду верен вам и нашим обетам при условии, что вы не собираетесь изгонять меня из своей постели.
– Весьма благородно с вашей стороны, – заверила Кейт. Энтони не сказал ничего неожиданного для нее.
Энтони подозрительно прищурился:
– Надеюсь, вы принимаете меня всерьез, Кейт.
– Как же может быть иначе?
– Прекрасно!
Но он как-то странно взглянул на нее. Должно быть, не поверил.
– В свою очередь, я ожидаю, что ваше поведение будет безупречным и ничем не очернит наш род.
Кейт невольно выпрямилась и поджала губы:
– Это подразумевается само собой.
– Я так и думал. Это одна из причин, по которым я так доволен нашим браком. Из вас выйдет превосходная виконтесса.
Кейт понимала, что это скорее всего комплимент, но с каким-то не слишком приятным оттенком, может быть, чуточку снисходительным. Она предпочла бы услышать, что из нее выйдет превосходная жена.
– У нас будет дружба, – объявил он, – основанная на взаимном уважении. И у нас будут дети, смышленые дети, если будет угодно Господу, поскольку вы самая умная из известных мне женщин.
Это несколько сглаживало его снисходительность, но Кейт не успела улыбнуться, как он добавил:
– Но вам не следует ожидать любви. В этом браке любви быть не может.
Ужасный горький ком поднялся к самому горлу, однако Кейт снова кивнула. Только на этот раз каждое движение вызывало новый прилив сердечной боли.
– Есть вещи, которых никогда не смогу дать вам. И боюсь, любовь тоже в их числе.
– Понимаю.
– Действительно понимаете?
– Разумеется! – отрезала она. – Вы вполне ясно все объяснили. Яснее быть не может.
– Я никогда не хотел жениться по любви, – оправдывался он.
– Вы говорили другое, когда ухаживали за Эдвиной.
– Я ухаживал за Эдвиной только потому, что хотел произвести впечатление на вас, – парировал он.
– Но сейчас вы не произвели на меня впечатления, – процедила она.
Энтони тяжело вздохнул:
– Кейт, я приехал сюда не для того, чтобы ссориться. Просто считал, что лучше, если мы с самого начала будем честны друг с другом перед свадьбой.
– Конечно, – бросила она, вынудив себя кивнуть в очередной раз. Он не собирался оскорблять ее, и не стоило так расстраиваться. К этому времени она достаточно хорошо узнала Энтони, чтобы понять: им движут только благие намерения. Он чувствовал, что никогда не будет любить ее, и честно в этом признался.
– Нам действительно следует все расставить по своим местам еще до свадьбы, – тихо сказал он.
