ее семьей, приводила ее в ужас.
Громоподобный смех Каллума заставил ее повернуться. Великий Боже, этот огромный могучий человек внушал невольное уважение своей мощью. Даже сидя он возвышался над остальными словно башня. Разве что его старший сын Роберт не уступал отцу в росте и силе. Если Тристан с его изящным сложением отличался быстротой и ловкостью, то его отец и брат были прирожденными воинами, созданными для великих битв. Их длинные мускулистые ноги, наполовину скрытые пледами, напоминали мощные колонны, а широкие плечи говорили о гордости и уверенности.
Словно почувствовав на себе взгляд невесты сына, глава клана наклонил голову и посмотрел на Изобел. Она отвернулась.
— Вам снова нездоровится?
За время путешествия Макгрегор не удостоил ее ни словом, и Изобел не хотелось разговаривать с ним. Она покачала головой:
— Все хорошо.
— Вы бледная, как луна, — сказал Каллум, привлекая к девушке внимание остальных.
Изобел раздраженно поморщилась:
— Я просто устала, только и всего.
Вновь встретившись глазами с Каллумом, она попыталась придать взгляду побольше уверенности, И вдруг вождь Макгрегоров улыбнулся. В его улыбке не было ни жалости, ни издевки. Не походила она и на ослепительную чарующую улыбку Тристана, но суровые, будто высеченные из камня черты смягчились и на мгновение Изобел показалось, что перед ней не грубый воин, а иной, незнакомый человек.
— Тебе лучше поспать, Бел. — Изобел растерянно моргнула и повернулась к Тамасу. — Сама знаешь, какой гадкой ты бываешь с утра, если не выспишься.
Она собиралась осечь брата, но Уилл ткнул его в плечо:
— Не смей так разговаривать с сестрой, малявка.
Изобел стиснула зубы. К счастью для Уильяма Макгрегора, он ей нравился. Уилл смеялся также беззаботно, как и Тристан, но только в его смехе слышалась нотка безжалостности — казалось, он с легкостью мог бы смеяться и напевать веселую шотландскую песенку, перерезая горло врагу. Из-за одного этого Тамасу следовало бы держаться от него подальше. Изобел решила, что если горец еще раз ударит ее брата, заслуженно или нет, она огреет его палкой по голове.
Увидев, как Тамас подобрал в траве жука и незаметно подложил на хлеб Уиллу, когда тот отвернулся, Изобел потянулась, чтобы остановить брата. Тристан тоже заметил выходку мальчишки и окликнул Уилла, когда тот подносил хлеб ко рту, но опоздал. Жук хрустнул у горца на зубах. Уилл заметно побледнел, а Тамас откатился в сторону, хохоча во все горло.
— Смейся, смейся, — проворчал Уилл, выплюнув лапку жука. — Завтра ты поедешь со мной.
Он повернулся к Тристану. В его серых глазах мелькнуло хищное выражение.
— Он поедет со мной.
— Ладно, — легко согласился Тристан, с сочувствием глядя на Тамаса.
— Что значит «ладно»? — возмутилась Изобел.
Значит, Тристан решил отступить в сторону и позволить своей родне вытворять что угодно с ее братьями?
Изобел гневно стиснула зубы. Что ж, она и сама сумеет защитить свою семью.
Повернувшись к Уиллу, она призвала на помощь все свое мужество и заговорила тихо, но грозно:
— Если с головы моего брата упадет хоть один волосок, клянусь, я отравлю…
— Должно быть, — Уилл обратился к Тамасу, прервав зловещую тираду Изобел, — ты не так уж и храбр, если сестре приходится тебя защищать.
Тамас тотчас выпятил грудь:
— Я сам способен о себе позаботиться. Я поеду завтра с тобой и докажу это.
Изобел хотелось закричать на них обоих, особенно на Уилла. Горец не придал ни малейшего значения ее угрозам. Напротив, попытку Изобел заступиться за брата он ловко обратил против нее. А Тамас! Боже праведный, Тристан предупреждал ее, что мальчишка ступил на опасную дорожку. Тамасу нравилось дразнить людей, вызывая их гнев. Когда-нибудь это может стоить ему жизни.
— Он слишком заносчив! — с горечью воскликнула она, надеясь хоть как-то сгладить выходку брата.
— И отчаянно бесшабашен, — добавил Тристан.
Изобел обреченно вздохнула. Она знала, что Тристан пытается спасти Тамаса не от Уилла, а от него самого. Сидевший возле Тристана Камерон кивнул в знак согласия.
— Хорошо, — произнесла наконец Изобел. — Пускай едет.
Тристан, улыбнувшись, притянул ее к себе и, прижавшись лбом к ее лбу, заговорил тихо, чтобы никто другой не мог его услышать:
— Тамасу следует поехать с Уиллом.
Никогда еще Изобел не приходилось так трудно, но она кивнула, вверяя жизнь брата в руки другого человека.
К счастью, Тристану она могла доверять безраздельно. Он был человеком чести.
Глава 36
На следующее утро путешественники выехали рано. Перед самым отъездом Уилл обнаружил, что подпруга его седла развязалась. Уильям непременно упал бы, если бы сел на лошадь, но, к счастью для Тамаса, все обошли молчанием это происшествие.
Изобел с благодарностью оценила сдержанность своих спутников.
Путь вдоль скалистого побережья залива Ферт-оф-Клайд показался Изобел особенно трудным, долгое путешествие верхом вконец измотало ее. Вдобавок после событий предыдущего дня тело еще саднило. Если бы не нежные объятия Тристана, бережно прижимавшего ее к груди, езда стала бы для нее настоящей пыткой. Изобел улыбалась в теплом кольце его рук, несмотря на снедавшую ее тревогу. Скоро она ступит в логово Макгрегоров и привезет с собой Камерона в это страшное место.
— Мне не нравится, когда ты такая скованная в моих объятиях. — От проникновенного, чуть хрипловатого голоса Тристана по спине Изобел пробежала дрожь. — Я хочу, чтобы ты всегда была нежной и пылкой, когда я тебя обнимаю.
— А ты привык добиваться своего.
Закрыв глаза, Изобел положила голову Тристану на плечо.
Разве сможет она когда-нибудь его покинуть?
— Да.
Услышав смех в голосе Тристана, Изобел улыбнулась в ответ:
— Ты примешь бой и победишь всех моих драконов ради меня, рыцарь?
— Да, если ты мне позволишь.
Он бы победил. О, если бы они были одни… тогда Изобел повернулась бы и поцеловала его. На одно безумное мгновение ей захотелось поскорее добраться до Кэмлохлина, чтобы укрыться в одной из комнат и в последний раз побыть вдвоем с любимым.
Услышав приближающийся стук копыт, Изобел открыла глаза и приветливо кивнула Тамасу, промчавшемуся мимо нее на лошади вместе с Уиллом.
— Тристан.
— Да, любовь моя?
— Когда ты впервые понял, что любишь меня? Я хочу всегда помнить…
Пронзительный вопль Тамаса прервал ее слова. Изобел похолодела от ужаса. Выпрямившись в седле, она вгляделась в даль и увидела, как Уилл стоит на краю обрыва, а Тамас бессильно извивается в его руках. В следующий миг горец разжал пальцы, и мальчик полетел в воду.
— Тристан! — вскрикнула Изобел, цепляясь за луку седла. — Он не умеет плавать!
