— Полагаю, нет сомнений, что борода и очки те же самые?
— Двух таких веников просто не может существовать, — отозвался Тамм. — Вы в состоянии представить себе человека в здравом уме, носящего подобные штуки?
— Разумеется, — улыбнулся Лейн. — При определенных, очень странных обстоятельствах. Максуэлл, вы когда-нибудь видели эти вещи раньше?
Слуга, уставившийся на бороду как завороженный, покачал головой:
— Только шляпу, сэр.
— Шляпу... — повторил старый джентльмен. — Вилла, доктор Алес носил эту шляпу и эти усы в тот день, когда вы последовали за ним в Британский музей?
— Конечно. Я же говорил вам, что этот парень...
— Веские улики, — промолвил Лейн. — Не приходится сомневаться, что человек, который 6 мая оставил вам конверт, инспектор, и человек, проникший в Британский музей 27 мая, — одно и то же лицо. На основании этого...
— На основании этого видно, что дело абсолютно ясное, — сердито прервал его Тамм. — С этими уликами, фотографией, а также показаниями Крэбба и Виллы беспокоиться не о чем. Но никакой Седлар в деле не фигурирует!
— Как не фигурирует? Вы удивляете меня, инспектор. Что вы имеете в виду?
— В деле, безусловно, фигурирует Седлар, — возразил Роу, а Пейшнс недоуменно посмотрела на отца.
Тамм усмехнулся:
— Я проник в самую суть этой тайны! Она проста как пирог! Человек, который явился в музей, назвавшись новым хранителем, доктором Седларом, вовсе не доктор Седлар, а доктор Алес, кем бы он ни был в действительности! Но я бьюсь об заклад, что Алес разделался с Седларом, когда тот высадился в Нью-Йорке, и выдает себя за него, возможно, благодаря внешнему сходству — все англичанишки похожи друг на друга. Ваш неуловимый доктор Алес не только вор, но и убийца.
— Мне кажется, вопрос в том, кто такой доктор Алес, — заметил Роу.
— Вы можете подвергнуть вашу теорию очень простому тесту, — улыбнулся Лейн. — Телеграфируйте вашему другу Тренчу из Скотленд-Ярда с просьбой найти фотографию Хэмнета Седлара и прислать ее вам.
— Это идея! — воскликнула Пейшнс.
— Если подумать, я не уверен... — начал Лейн.
Инспектор, чья нижняя губа выпятилась вперед во время этой интерлюдии, внезапно побагровел и взмахнул руками.
— Чушь! — рявкнул он. — Я покончил с этим чертовым делом и не собираюсь больше им заниматься. Оно меня достало — я из-за него по ночам не сплю! Пошли, Пэтти!
— А что делать мне? — беспомощно спросил Максуэлл. — У меня остались кое-какие деньги доктора Алеса, но если он не вернется...
— Забудьте об этом, старина. Заприте дом и отправляйтесь домой.
— Не советую, — пробормотан Друри Лейн. — Максуэлл, вам лучше оставаться здесь, как будто ничего не случилось. А если доктор Алес вернется — что не исключено, — я уверен, инспектор будет рад услышать новости.
— Да, сэр, — вздохнул Максуэлл, почесывая впалую щеку.
— Черт возьми, я не... — начал инспектор.
— Ну-ну, старый ворчун, — улыбнулся Лейн. — Дайте Максуэллу одну из ваших карточек... Так-то лучше! — Он взял Тамма под руку. — Помните, Максуэлл, как только доктор Алес вернется...
Глава 21
ЗЛО В УЭСТЧЕСТЕРЕ
Дело замерло так же внезапно, как началось. Больше недели ничего не происходило, ничего нового не выяснялось, и никого что особенно не беспокоило.
Инспектор, верный своему слову, полностью бросил расследование. Упомянутое им сенсационное дело о краже драгоценностей, в котором фигурировали дорогое жемчужное ожерелье и нападение на томную demi-mondaine[63], обитающую в пентхаусе на Парк-авеню, поглощало все его внимание — он редко появлялся в офисе, а когда приходил, то всего лишь быстро просматривал почту. Детективное агентство Тамма, если не считать периодических визитов Пейшнс, было оставлено на милость мисс Броуди.
Что касается Пейшнс, то ею неожиданно овладела страсть к образованию. Она не вылезала из Британского музея, к безмолвному одобрению рабочих, все еще занятых ремонтом обветшалого здания, и вместе с молодым мистером Роу предавалась изучению Шекспира, который, подобно загадочному доктору Седлару, крайне неохотно раскрывал свои тайны.
Но менее всех прочих озабоченным делом казался Друри Лейн. Он уединился в своей неприступной крепости, именуемой «Гамлетом», и девять дней хранил монашеское молчание.
Случались небольшие интерлюдии. Например, в течение недели в офис инспектора прибыли два письма, напрямую связанные с заброшенным расследованием. Первое было от доктора Лео Шиллинга, главного мед эксперта округа Нью-Йорк, медико-криминологического пугала манхэттенских убийц. Символ «зHS wM», писал почтенный медик, как химическая формула не имел никакого смысла. Сначала он подумывал разделить его на компоненты. «зHS» могло означать три частицы водорода и серы, но, к сожалению, такого химического соединения не существовало, так как одна молекула водорода со времен Пристли[64] и ранее упорно отказывалась вступать в химические сочетания с одной молекулой серы. Что касается маленького «w», продолжал доктор Шиллинг, то оно поддается различным химическим интерпретациям: например, «ватт» — электрический термин — и «вольфрамит» — редкий металл. «На мой взгляд, — заканчивал свой рапорт медэксперт, — сочетание цифры с маленькими и большими буквами — сущая чепуха, абсолютно бессмысленная с научной точки зрения».
Второе письмо было из Вашингтона от лейтенанта Шиффа, эксперта по шифрам из ФБР. Лейтенант извинялся за задержку ответа на странный запрос инспектора — он был очень занят и, вероятно, не смог уделить символу должное внимание, но выражал мнение, что «как шифр или код это полная абракадабра». Хотя, возможно, представлен род шифра, где каждой цифре и букве заранее дано тайное кодовое значение, но эксперт может потратить на расшифровку месяцы и не добиться успеха.
Пейшнс чуть не плакала — она украдкой провела немало бессонных ночей, ломая голову нал странным символом. Роу пытался ее утешить, но ему повезло не больше.
Прочие рапорты также не сообщали ничего нового. Одним из них была конфиденциальная записка инспектора Джогана: детективы из полицейского управления зря потратили несколько дней, пытаясь отследить передвижения доктора Хэмнета Седлара в Нью-Йорке между 22 мая, днем прибытия «Киринтии», и 29 мая, когда он официально представился Британскому музею. Расспросы в отеле «Сенека», где остановился англичанин, обнаружили только то, что доктор Седлар зарегистрировался 29 мая — вполне естественный шаг, учитывая его ложь о прибытии из Англии в этот день. У него было много багажа. Он все еще проживал в «Сенеке», принимал пищу в одиночестве в Охотничьей комнате, а когда бывал в отеле во второй половине дня, заказывал четырехчасовой чай в свой номер.
Злополучный охранник-ирландец Донохью все еще не объявлялся. Ни малейших указаний на его судьбу обнаружено не было.
Доктор Алес также исчез без следа.
Мистер Джо Вилла тоже получил свою долю наблюдений. Инспектор объяснил Гордону Роу — очевидно, он изменил к лучшему мнение о молодом человеке после столкновения Роу с бандитом в маске и последующей находки им фальшивой бороды, — что, когда Вилла был задержан в музее, он отходил к телефону (да, возможно, по предложению мистера Друри Лейна) с целью подготовить ищеек ко взятию
