— Это объясняет, — благоговейно прошептала Пейшнс, — как книга с письмом оказалась во владении семьи Хамфри-Бонд.
— Совершенно верно. По-видимому, Хамфри был близким другом Шекспира.
Молодой Роу подошел к изножью койки.
— Какова дата письма? Когда оно было отправлено?
— 22 апреля 1616 года.
— Боже мой! За день до смерти Шекспира! Вы... вы видели это письмо?
— К сожалению, нет. Но мой брат рассказывал мне о нем — ему не терпелось хоть с кем-то поделиться. — Седлар вздохнул. — Странно, не так ли? В этом письме Шекспир писал своему другу Уильяму Хамфри, что он «быстро идет ко дну», что его «одолевают телесные недуги» и о своей уверенности, что кто-то медленно отравляет его. На следующий день он умер.
— Боже мой! — повторял Роу, теребя галстук, как будто он душил его.
— Похоже, — медленно произнесла Пейшнс, — мы должны раскрыть тайну убийства трехсотлетней давности, прежде чем...
— Прежде чем что, Пейшнс? — странным тоном спросил Лейн.
Она поежилась и отвела взгляд.
Глава 28
КЛЮЧ В ВИДЕ КОЛОКОЛЬЧИКА
С мисс Пейшнс Тамм произошла странная перемена, беспокоившая инспектора. Она ела как птичка, мало спала и день ото дня становилась все бледнее и задумчивее. Скоро она стала напоминать стройный маленький призрак. Иногда Пейшнс жаловалась на головную боль и удалялась в свою комнату на несколько часов, а когда появлялась вновь, то всегда выглядела усталой и подавленной.
— В чем дело? — спросил однажды инспектор. — Поругалась со своим кавалером?
— С Гордоном? Чепуха, папа. Мы... просто хорошие друзья. Кроме того, эти дни он занят в Британском музее, и я редко с ним вижусь.
Разговор отнюдь не успокоил инспектора. Во второй половине дня он позвонил в музей и побеседовал с Гордоном Роу. Но молодой человек казался озабоченным своими делами и заявил, что ничего не знает... Тамм положил трубку и до конца дня превращал жизнь мисс Броуди в сплошной кошмар.
Спустя примерно неделю после событий в тэрритаунской больнице Пейшнс появилась в кабинете отца в парусиновом костюме и больше похожая на себя, чем в предыдущие дни.
— Я уезжаю за город, — сообщила она, натягивая белые сетчатые перчатки. — Не возражаешь, папа?
— Конечно нет! — поспешно отозвался инспектор. — Желаю приятно провести время. Ты едешь одна?
Пейшнс обследовала свое лицо в зеркале.
— Да. А почему я должна ехать с кем-то?
— Ну, я подумал... этот парень, Роу... Похоже, он тобой пренебрегает?
— Папа, я же говорила, что он очень занят. Кроме того, какое мне дело? — Она поцеловала его в кончик приплюснутого носа и вышла из кабинета.
Инспектор пробормотал проклятие по адресу мистера Роу и вызван звонком мисс Броуди.
Легкомысленные манеры Пейшнс улетучились, когда она села в свой родстер и машина тронулась с места. Складка между бровями появилась вновь. Пейшнс проехала по Пятой авеню мимо Британского музея и даже не обернулась, но, остановившись на красный свет на углу Шестьдесят шестой улицы, не удержалась и бросила взгляд в зеркало заднего вида. Разумеется, смотреть там было не на что, поэтому она вздохнула и поехала дальше.
Поездка в Тэрритаун была долгой. Пейшнс сжимала руль руками в перчатках и смотрела на дорогу, но ее мысли витали далеко.
Остановившись у аптеки в центре городка, она вошла внутрь, заглянула в телефонный справочник, задала вопрос продавцу и вышла. Вскоре Пейшнс свернула на узкую улочку и уменьшила скорость, вглядываясь на ходу в номера домов. Через пять минут она нашла то, что искала, — ветхий одноэтажный каркасный лом с маленьким садиком спереди и шаткой, увитой плющом оградой.
Поднявшись на крыльцо, Пейшнс нажала кнопку звонка. Пожилая женщина с усталыми глазами открыла дверь — на ней было мятое домашнее платье, а красные руки покрывала мыльная пена.
— Да? — резко осведомилась она, враждебно глядя на Пейшнс.
— Мистер Максуэлл дома?
— Который?
— Разве он не один? Я имею в виду джентльмена, недавно прислуживавшего в доме доктора Алеса.
— А, мой деверь, — фыркнула женщина. — Подождите на крыльце. Я посмотрю, здесь ли он.
Она исчезла, а Пейшнс со вздохом опустилась на пыльную качалку. Вскоре в дверях появилась высокая фигура старого Максуэлла в пиджаке, надетом поверх майки.
— Мисс Тамм! — воскликнул он, обшаривая улицу маленькими глазками, словно в поисках других. — Приехали меня навестить?
— Здравствуйте, мистер Максуэлл, — весело сказала Пейшнс. — Нет, я приехала одна. Садитесь. — Он присел на шаткий стул с облупившейся краской, с беспокойством глядя на нее. — Полагаю, вы слышали о взрыве.
— Да, мисс! Ужасная история. Я говорил моему брату и невестке, как мне повезло. Если бы вы не приехали в тот день и не заставили меня убраться из дома, то меня бы разорвало в клочки. — Он нервно дернулся. — Уже выяснили... кто это сделал?
— Пока нет. — Пейшнс строго посмотрела на него. — Максуэлл, я много думала об этом деле и, в частности, о вашей истории. Меня не покидает ощущение, что вы рассказали не все.
— Клянусь, я говорил правду...
— Я не имею в виду, что вы лгали намеренно... Следите за этой пчелой!.. Просто вы не упомянули кое-что, а это может оказаться важным.
Старик провел по голове дрожащими пальцами.
— Я... я не понимаю...
— Слушайте. — Пейшнс выпрямилась на качалке. — Все, кроме меня, очевидно, упустили один момент. Стены гаража, в котором человек в маске оставил вас связанным, были весьма тонкими. Гараж находился всего в нескольких футах от парадной двери дома. Была ночь, когда в сельской местности должен быть слышен каждый звук. — Она склонилась вперед и понизила голос. — Разве вы не слышали звяканье колокольчика над дверью?
— Господи! — ахнул он. — Конечно слышал!
Ворвавшись в кабинет отца, Пейшнс обнаружила там мистера Друри Лейна, расположившегося в самом удобном кресле, и инспектора в крайне нервном состоянии. У окна стоял Гордон Роу, мрачно уставясь на Таймс-сквер.
— Что это — конференция? — осведомилась Пейшнс, стягивая перчатки. Ее глаза возбужденно блестели.
— Пэт! — Молодой Роу быстро повернулся. — Инспектор встревожил меня. С вами все в порядке?
— В полном порядке, благодарю вас, — холодно отозвалась Пейшнс.
— А вот мне чертовски не везет, — удрученно произнес молодой человек. — Моя работа обернулась полным провалом.
— Как интересно.
Он сел напротив нее, приняв классическую позу «Мыслителя»[75]
