показала тебе его, когда автобус тронулся?
— Да, верно, — подтвердила костлявая старая дева.
Пейшнс и инспектор посмотрели друг на друга. Выходит, история Джорджа Фишера основывалась на подлинных фактах.
— А вы не помните, мисс... э-э... Радди, другие детали внешности этого человека? — спросила Пейшнс.
Мисс Радди просияла:
— Разумеется, помню! Это был мужчина средних лет, с огромными усами. Как у Честера Конклина[13] — знаете, комического киноактера. — Она слегка покраснела. — Только у него усы были седые.
— А когда Лавиния... мисс Радди показала его мне, — возбужденно добавила тощая Марта, — я увидела, что он высокий и худой!
— Кто-нибудь еще заметил этого мужчину? — спросил инспектор.
Никто не отозвался.
— А вам не приходило в голову, леди, — саркастическим тоном продолжал Тамм, — что незнакомый человек не имеет права находиться в автобусе, заказанном вашей группой?
— Приходило, — ответила мисс Радди, — но я подумала, что он имеет отношение к автобусной компании.
Инспектор поднял глаза к потолку.
— По обратной дороге вы его видели?
— Нет, — дрожащим голосом отозвалась мисс Радди. — Я специально его высматривала, но его с нами не было.
— Это уже кое-что. Но, — инспектор мрачно улыбнулся, — это составляет восемнадцать человек. А мы знаем, что вчера в автобусе вас было девятнадцать. Подумайте как следует. Я уверен, что кто-то из вас должен был заметить девятнадцатого пассажира.
— Думаю, — вмешалась Пейшнс, — эта очаровательная леди на краю стола что-то припоминает. Я видела, как она последние две минуты порывалась заговорить.
Очаровательная леди судорожно глотнула.
— Я... я только хотела сказать, — пискнула она, — что заметила кое-кого еще не из нашей группы. Не человека в синей шляпе — другого мужчину...
— Как он выглядел, мадам? — быстро спросил инспектор.
— Он... — Она запнулась. — По-моему, он был высокий.
— Вы ошибаетесь, мисс Старбак, — возразила похожая на амазонку [14] женщина с бородавкой на носу. — Я тоже его заметила и уверена, что он был низкорослый!
— Теперь и я припоминаю... — заговорил круглолицый лысый джентльмен.
— Он был маленький, — резко заявила амазонка. — У вас всегда была скверная память, мистер Скотт. Я четко помню...
— Кажется, я тоже видела его, — робко произнесла маленькая старая леди. — Это был высокий полный молодой человек...
— Погодите, — устало остановил их инспектор. — Так мы ни к чему не придем. Очевидно, никто из вас не знает, как выглядел девятнадцатый пассажир. Но кто-нибудь помнит, ехал ли он с вами назад к стоянке?
— Уверена, что ехал, — сразу откликнулась мисс Старбак. — Он сошел с автобуса передо мной. Больше я его не видела. — Очаровательная леди бросила сердитый взгляд на амазонку, словно подстрекая ее опровергнуть заявление.
Но никто этого не сделал. Инспектор Тамм задумчиво почесал подбородок.
— Ладно, — сказал он наконец. — По крайней мере, мы знаем, где стоим. Прошу вас... забыл вашу фамилию...
— Ондердонк. Лютер Ондердонк, — энергично отозвался толстый джентльмен.
— Прошу вас, мистер Ондердонк, сразу связаться со мной, если появятся новости. Например, если кто-то из вас увидит одного из двух мужчин, которые вчера ехали в автобусе с вашей группой, пусть сообщит мистеру Ондердонку, и он позвонит мне в офис. — Инспектор бросил на скатерть карточку, — и толстяк осторожно подобрал ее. — Смотрите все в оба.
— Вы будете действовать в качестве детективов, — добавила Пейшнс. — Я уверена, что это окажется самой увлекательной частью вашего пребывания в Нью-Йорке.
Семнадцать учителей из Индианы тут же просияли.
— Только не суетитесь, — предупредил инспектор. — Просто наблюдайте. Сколько вы еще пробудете в городе?
— Мы должны возвращаться в пятницу, — ответил мистер Ондердонк, виновато кашлянув.
— Недельные каникулы, а? Ну, прежде чем выезжать из отеля, позвоните мне в любом случае.
— Обязательно позвоню, инспектор, — заверил его Ондердонк.
Тамм вышел из зала вместе с Пейшнс, бросив по дороге свирепый взгляд на метрдотеля, и оба прошли через вестибюль на Плазу.
Кротости Пейшнс как не бывало.
— Ты вел себя ужасно, папа, — напугал этих бедняг до смерти! Они дрожали, как дети!
Инспектор неожиданно усмехнулся:
— Техника, малышка! Женщине достаточно строить глазки и улыбаться. Но если мужчина хочет чего-то добиться, он должен строить страшные рожи и орать как можно громче. Я всегда испытывал жалость к недомеркам.
— Как насчет Наполеона? — спросила Пейшнс, беря отца под руку.
— Не говори мне, что у него был тихий голос! Теперь эти учителишки будут есть у меня из рук.
— Пока один из них тебя не укусит, — мрачно предсказала Пейшнс.
Инспектор снова усмехнулся.
— Эй, такси!
Глава 3
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ПАССАЖИР
Такси высадило их возле огромных автобусов, выстроившихся у обочины на южной стороне Сорок четвертой улицы около угла с Бродвеем. Машины были выкрашены в розовый и голубой цвета, словно гигантские младенцы, наряженные сентиментальной мамашей. Их «няни» — молодые люди крепкого сложения, в щеголеватой сине-серой униформе — отдыхали на тротуаре снаружи розово-голубой будки, куря и переговариваясь.
Пейшнс ждала около будки, пока инспектор расплачивался с таксистом, чувствуя на себе восхищенные взгляды молодых людей.
Очевидно, она особенно пришлась по вкусу одному из них — светловолосому гиганту, который сдвинул фуражку на глаза, подошел к ней и осведомился:
— Привет, беби! Может, прошвырнемся?
— Сейчас неподходящий момент, — улыбаясь, ответила Пейшнс.
Молодой здоровяк с рыжими волосами уставился на нее и сердито повернулся к блондину.
— Отвали, не то схлопочешь, — предупредил он. — Эта леди...
— Мистер Фишер! — воскликнула Пейшнс. — Как галантно с вашей стороны! Но я уверена, что ваш друг не имел в виду ничего... э-э... нескромного. Не так ли?
Челюсть гиганта отвисла, и он покраснел.
— Конечно нет, мэм. — Блондин отошел назад к группе водителей, которые разразились хохотом.
Джордж Фишер снял фуражку.
