затормозить.
— Я не рак-отшельник! — кричала Аманда, вбегая в воду за ним и поднимая целый фонтан брызг. — Это ты рак-отшельник!
— Ты гнилой рак-отшельник!
— А ты дохлый рак- отшельник!
Элоизе, наверное, следовало бы сказать, чтобы дети не дразнились, но сейчас ей совсем не хотелось прибегать к нравоучениям. Поскольку купального костюма она с собой не взяла — кто же знал, что он ей понадобится? — Элоиза вошла в воду в платье, подоткнув его выше коленей. Стесняться было некого — здесь ее никто не видел, кроме двух восьмилетних детей, которые к тому же были слишком заняты своей игрой, чтобы обращать внимание на ее голые ноги.
За время прогулки Элоиза не могла не заметить, что дети теперь уже относятся к ней с большим доверием, чем раньше. Всю дорогу до пруда они весело шутили и смеялись. Конечно, с детьми нужно было еще много заниматься — они очень нуждались в человеческом тепле. Мать их умерла, отец с ними почти не общался, любимая няня ушла, а ее место заняла эта мымра Эдвардс… Слава Богу, что у Оливера есть сестра, а у Аманды, соответственно, брат — они все-таки могут общаться друг с другом…
Как знать, может быть, скоро Элоиза действительно заменит им мать…
Элоиза закусила губу, словно этим могла пресечь подобный ход мыслей. Она до сих пор еще не приняла окончательного решения. Да, Оливеру и Аманде она, как Элоиза уже почувствовала, нужна, и взять на себя эту трудную роль она готова, но ведь брак с Филиппом предполагает не только это… Не за детей же она, в конце концов, выходит замуж!
— Не заходи слишком глубоко! — крикнула она, увидев, что Оливер отдаляется от нее.
Оливер сделал недовольное лицо, но Элоиза поняла, что на самом деле он просто, по своему обыкновению, “выдерживает характер”. Как бы то ни было, приказу он подчинился и отошел на более мелкое место.
— А вы зайдите поглубже, мисс Бриджертон! — предложила ей Аманда.
Сама Аманда остановилась на довольно мелком месте, где она могла даже сесть на дно. Девочка так и сделала, но вдруг завопила:
— Ой, как холодно!
— Ты же знаешь, что вода холодная! — фыркнул ее брат. — Кто же велел тебе садиться?
— Но моим ногам не холодно — они уже успели привыкнуть.
— Ничего страшного, — ухмыльнулся Оливер, — попа твоя тоже сейчас привыкнет!
— Оливер! — нахмурилась Элоиза. — Выбирай выражения!
— Он прав, — засмеялась Аманда, — попе моей уже не холодно.
— А почему вы не купаетесь, мисс Бриджертон? — спросил Оливер. — Вы едва ноги замочили! Плывите сюда!
— Я без купального костюма, — объяснила Элоиза, должно быть, уже в десятый раз.
— Да вы, наверное, плавать не умеете!
— Не беспокойся, умею! Хочешь заставить меня испортить платье? Это мое лучшее утреннее платье, если не считать двух еще более красивых!
Аманда посмотрела на нее, прищурившись:
— У вас очень красивое платье, мисс Бриджертон! Если это не самое лучшее, то какие же те два?
— Спасибо, Аманда! — откликнулась Элоиза на комплимент и задумалась о том, кто же подбирает платья Аманде. Должно быть, все та же пресловутая мисс Эдвардс. Нельзя сказать, чтобы она одевала девочку безвкусно, но лучше было бы предоставить право выбора самой Аманде.
— Если хочешь, мы можем посетить с тобой магазин, — сказала Элоиза девочке. — Подберем тебе что-нибудь подходящее.
— В самом деле? Вот здорово! — Аманда обрадованно захлопала в ладоши. — Спасибо, мисс Бриджертон!
— Вот девчонки! — поморщился Оливер. — Одни наряды на уме!
— Ты так говоришь, потому что ты еще маленький, — усмехнулась Элоиза. — Когда-нибудь ты изменишь свое мнение о девочках.
— Кто, я? Да ни за что на свете!
Элоиза снова улыбнулась, глядя на Оливера. Пройдет еще много времени, прежде чем он поймет, что в девочках есть что-то и помимо красиво заглаженных складок на платье.
Оливер незаметно подкрался к сестре и плеснул в нее водой.
— Прекрати! — завизжала та. Оливер плеснул еще раз.
Аманда поднялась и угрожающе двинулась на брата. Тот попятился от нее. Вскоре они уже гнались друг за другом, оглашая окрестности веселым смехом. Оливер держался на расстоянии от Аманды, не удаляясь, однако, от нее слишком далеко.
— Я все равно тебя поймаю! — пообещала Аманда, отплевываясь.
— Не заплывайте слишком далеко! — крикнула им Элоиза. Но она уже понимала, что беспокоиться ей не о чем: оба — отличные пловцы. Сама же Элоиза научилась плавать уже года в четыре, как и все ее братья и сестры. В детстве они проводили бессчетные часы, купаясь в пруду их кентского имения. Так продолжалось, пока был жив отец. После кончины Эдмунда Бриджертона его вдова предпочитала большую часть времени проводить в городе. Элоиза не могла сказать, было ли это связано с тем, что поместье вызывало у матери слишком много воспоминаний, или же ей городская жизнь была больше по вкусу.
Самой же Элоизе Лондон и лондонское общество вполне нравились — по крайней мере, до сих пор. Теперь же, плескаясь в живописном пруду с двумя озорными ребятишками, Элоиза вдруг поняла, как много она потеряла, будучи лишенной деревенской жизни. Не то чтобы она приняла решение покинуть Лондон, но и пожить иногда ради разнообразия в деревне тоже не помешает…
Аманда, наконец, догнала брата и взобралась к нему на спину, заставив погрузиться под воду. Элоиза насторожилась, но уже через несколько секунд поняла, что беспокоиться, как бы дети не захлебнулись, нет оснований — они, судя по всему, отлично ориентировались в воде. Вскоре головы близнецов уже показались над поверхностью. Оба, отплевываясь и стараясь вдохнуть побольше воздуха, грозились победить один другого. Борьба разгоралась не на шутку.
— Осторожно! — призывала Элоиза не потому, что всерьез беспокоилась за детей, а потому, что должна была играть роль строгого взрослого. Эта роль была непривычной для нее — племянники и племянницы, во всяком случае, воспринимали Элоизу как тетю, которая разрешает им многое из того, чего не велят родители, — можно даже сказать, что они считали ее почти равной. — Оливер! Не дергай Аманду за волосы!
Оливер послушался, но тут же потянул сестру за ворот купального костюма. Для Аманды это было еще хуже — она начала задыхаться и кашлять.
— Оливер! Прекрати немедленно!
Оливер, как ни странно, снова подчинился, Аманда же, мгновенно воспользовавшись этим, опять влезла брату на спину, увлекая его под воду.
— Аманда! — забеспокоилась Элоиза. Аманда словно и не слышала ее.
Элоиза поняла, что единственный способ прекратить драку — это не кричать на детей, а подплыть к ним и разобраться на месте. Но тогда, разумеется, платье ее промокнет до нитки.
— Аманда! Прекрати немедленно! — предприняла Элоиза последнюю попытку уладить все словами.
Аманда на этот раз подчинилась, и на этом все бы и закончилось, если бы Оливер не завопил:
— Аманда Крейн, сейчас я тебя…
— Нет, ты этого не сделаешь! — строго перебила его Элоиза. Она не знала, что именно собирается сделать Оливер с сестрой, но интуиция подсказывала ей, что наверняка ничего хорошего. — Прекратите немедленно драку!
Суровый тон приказа подействовал на детей. Они присмирели.
— Ну вот и отлично! — подытожила Элоиза.
— Во что же нам тогда играть? — шмыгнул носом Оливер. Элоиза задумалась. Как ни пыталась она вспомнить, во что же она сама в детстве играла с братьями и сестрами в воде, в памяти всплывало только одно — подобного рода драки.
— Может быть, отдохнем на берегу? — предложила она. — Я обещала мисс Эдвардс, что время пройдет с пользой для вас. Так что можем заняться арифметикой.
Дети дружно запротестовали.
— Хорошо, — сказала Элоиза. — Что предлагаете вы?
— Не знаю, — проговорил Оливер. Аманда же и вовсе промолчала, лишь пожав плечами.
— Придумайте что-нибудь! Не стойте в воде без движения — вы можете замерз…
— Немедленно выйдите из пруда!!!
Элоиза была так напугана грозным ревом, что, оступившись, свалилась в пруд. Все ее надежды не замочить платье тут же улетучились. Слава Богу, падая, Элоиза успела опереться о дно руками, иначе не избежать бы ей новых травм.
— Сэр Филипп? — удивленно проговорила она, выплевывая воду.
— Немедленно выходите из пруда! — Филипп с разбегу влетел в воду.
— Сэр Филипп, — проговорила Элоиза, поднимаясь на ноги, — зачем… — Голос ее сорвался.
Но Филипп, схватив обоих детей под мышки, уже тащил их к берегу. Элоиза с ужасом наблюдала, как грубо он бросил их на траву.
— Я, кажется, говорил вам, — свирепо прорычал он, — никогда, ни при каких обстоятельствах не подходить к пруду?! Говорил или нет?!
Филипп вдруг замолк, захлебнувшись собственным гневом. Таким Элоиза его еще не видела.
— Но это было в прошлом году, — робко попытался возразить Оливер.
— Разве я брал свои слова назад?
— Нет, но я думал…
— Что ж, ты думал неправильно. Возвращайтесь в дом — вы, оба. Немедленно!
Весь вид Филиппа красноречиво говорил о том, что спорить с ним сейчас бесполезно. Перепуганные насмерть, дети побежали к дому. Филипп неподвижно смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду. Лишь тогда он повернулся к Элоизе. Под его взглядом она невольно попятилась.
— Что вы себе позволяете, черт побери? — прорычал он. На какое-то время Элоиза утратила дар речи.
— Мы позволили себе небольшой отдых, — проговорила она, наконец, может быть, с большим вызовом, чем следовало бы. — Что в этом плохого, сэр?
— Я, кажется, ясно сказал, что не хочу, чтобы дети подходили к пруду!
— Мне вы этого не говорили, сэр
