контракту.
– Забавно, но я не припомню такого пункта.
– И впрямь забавно, а я вот точно помню.
Пенелопа рассмеялась:
– Не знаю, как тебе это удается, Гиацинта, но при всей своей несносности ты всегда очаровательна.
– У меня особый дар.
– Что ж, за то, что ты пришла сюда со мной сегодня вечером, тебе полагается поощрение.
– Разумеется, на самом деле я воплощение доброты и дружелюбия.
Девушка с тоской наблюдала за происходившим на небольшой импровизированной сцене. Каждый год Гиацинта клялась себе, что не пойдет на концерт, но каким-то образом оказывалась на вечере и ободряюще улыбалась четырем девушкам на сцене, безбожно искажавшим замечательные произведения классиков.
– В прошлом году я хотя бы сидела в конце зала, – жалобно сказала она.
– Верно. – Пенелопа повернулась к ней и посмотрела на нее с подозрением. – Как тебе это удалось? Фелисити, Элоиза и я – мы все сидели в первом ряду.
– Удачно выбрала момент, чтобы скрыться в дамской комнате. На самом деле...
– Не вздумай проделать нечто подобное сегодня. Если ты оставишь меня здесь одну...
– Не волнуйся, я буду страдать рядом с тобой до конца. Но, – добавила Гиацинта, упершись пальцем в грудь Пенелопе – этот жест ее мать наверняка сочла бы вульгарным, – я желаю, чтобы моя преданность была отмечена особо.
– Почему у меня такое чувство, – жалобно сказала Пенелопа, – что в один прекрасный момент, когда я меньше всего буду этого ожидать, ты потребуешь от меня какого-либо одолжения?
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – удивилась Гиацинта.
– О, посмотри, вон идет леди Данбери!
– Миссис Бриджертон, мисс Бриджертон, – отдуваясь, поприветствовала их леди Данбери.
– Добрый вечер, леди Данбери, – ответила пожилой графине Пенелопа. – Мы заняли вам место в первом ряду.
Леди Данбери слегка ударила тростью по лодыжке Пенелопы.
– Вы всегда думаете о других.
– Да, – смущенно пробормотала Пенелопа, – я...
– Ха. – Это было одно из любимых выражений графини. – Подвинься, Гиацинта, – приказала она. – Я сяду между вами.
Девушка послушно подвинулась.
– Мы с Пенелопой как раз обсуждали, почему люди приходят на эти концерты.
– Не знаю, как вы, – графиня обернулась к Гиацинте, – но она, – последовал поворот головы в сторону Пенелопы, – здесь по той же причине, что и я.
– Чтобы послушать музыку? – чересчур вежливо спросила Гиацинта.
Лицо леди Данбери сморщилось в улыбке.
– Ты всегда нравилась мне, Гиацинта Бриджертон.
– А вы – мне.
– Думаю, это потому, что ты время от времени приходишь ко мне, чтобы почитать вслух.
– Я прихожу каждую неделю, – напомнила Гиацинта.
– Время от времени... каждую неделю... хм. Какая разница, если тебе не приходится делать это каждый день!
Гиацинта благоразумно предпочла промолчать, а то леди Данбери, чего доброго, сумеет добиться согласия девушки навещать ее каждый день.
– И хочу добавить, что на прошлой неделе ты поступила отвратительно, остановившись на странице, где бедная Присцилла чуть было не сорвалась со скалы.
– А что вы читаете? – поинтересовалась Пенелопа.
– «Мисс Баттеруорт и Безумный барон». И она пока еще жива.
– Ты прочитала дальше?
– Нет, но это нетрудно предугадать. Мисс Баттеруорт уже висела и на доме, и на дереве.
– И она все еще цела? – удивилась Пенелопа.
– Я сказала, что она висела, а не что ее повесили, – буркнула Гиацинта. – А жаль, следовало бы!
– Независимо от этого с твоей стороны было нечестно оставить меня в напряжении, – пожаловалась графиня.
